— Всей, если она у меня есть.
Один из раненых пленных издал стон, и Делл понес два стаканчика воды в спальный отсек.
— Знаешь, а ты, оказывается, не такой хладнокровный сукин сын, каким я тебя раньше считал, — заявил Пауэлл бывшему офицеру САК.
— Знаешь, а я ведь и о тебе так же думаю.
— Но это не значит, что ты мне нравишься, — предупредил Пауэлл.
Делл напоил обоих пленных.
— Не страшно, Вилли, я и не надеялся на это.
Потом Фэлко начал болтать про Перу, про антиамериканский настрой тамошнего революционного правительства, которое не допустит выдворения из страны беглецов и обеспечит им там развеселую жизнь.
— Одежа из ателье, красотки, шампанское… — мечтал он.
— Там пьют какую-то дрянь под названием писко, — заметил Делл. — Что-то вроде текилы. Не знаю, много ли шампанского ты найдешь в Лиме.
Но Фэлко не был обескуражен.
— Человек, имея в кармане один миллион двести пятьдесят тысяч американских долларов наличными, может достать шампанское где угодно, — уверенно проговорил он. — Меня, по правде сказать, проблема выпивки сейчас не волнует. Покоя мне не дает президент и те войска, что шастают у нас над головой.
— Стивенс заплатит, — твердо сказал Делл, — если только армейские не уговорят его согласиться на очередной штурм.
— А что если они сыграют с нами злую штуку? Пристрелят, когда мы вылезем наружу.
— Жеребчик, на такое мог бы пойти какой-нибудь генералишка-хитрован. Так бы поступил сенатор Колдуэлл, но до января ему не видать президентского кресла. Мне кажется, нынешний президент достаточно старомоден, чтобы держать данное им слово. Иначе говоря, я готов поспорить, что у Стивенса есть душа.
— Опять это мерзкое словечко! — пошутил Пауэлл.
Хокси запел псалом, скандируя строчки громким гнусавым голосом, дабы облегчить путешествие, в которое Харви Шонбахер так поспешно отправился.
— Неужели надо обязательно так завывать? — поморщился Фэлко.
Делл и Пауэлл кивнули.
Вне всякого сомнения, Хокси надо было обязательно так завывать, и отвлекать его от этого религиозного ритуала было крайне опасно. Наемный убийца принял это бессловесное объяснение, пожав плечами, и принялся наблюдать за перемещениями войск по монитору телеперископа. День выдался солнечным и ясным, и фигурки людей и бронетехника на экране были видны очень отчетливо. Камера, впрочем не засекла танки «М-60», ибо они заняли исходную позицию на расстоянии более трехсот ярдов от караулки. Вокруг базы теперь активность была куда меньше, чем накануне вечером. Все ждали слова президента.
Одним из тех, кто ждал его с нетерпением, был генерал Мартин Маккензи, который стоял неподвижно у кромки бетонного поля в Оффатте и смотрел на приземлившийся самолет «ВВС-1». Другой большой самолет, «Боинг-707», зафрахтованный службой освещения предвыборной кампании Стивенса, бежал по параллельной посадочной полосе метрах в ста позади президентского лайнера. Как только он остановился, подвезли трапы, и тучи фоторепортеров и журналистов высыпали на полосу запечатлеть прибытие президента на базу. Главкомстратав не обращал на них внимания, точнее, обращал меньше внимания, чем обычно — ибо его теперь интересовало только решение Стивенса относительно «Гадюки-3».