– Может, я болел! – угрюмо сказал Васечкин.
– Ясненько! – хмыкнула Маша. – Кент очень здорово и красиво север рисовал, правда, Игорь Петрович?
– Абсолютная правда! – подтвердил профессор. – Рокуэлл Кент написал пейзажи Аляски, Гренландии и Атлантики. Замечательный художник. Хотя лично я предпочитают Рериха. Старшего, конечно, – Николая. Лучше него, на мой взгляд, горы никто не рисовал. Серия, посвящённая Гималаям, потрясающая! Моя любимая работа – это «Розовые горы».
– Розовые горы – вон же они! – взволнованно воскликнул Пашковский. – Это какая-то новая геология, Игорь Петрович! Это что, гнейсы?
– Кто такие гнейсы? – шёпотом спросил Петров у Маши.
На этот раз к Васечкину он решил не обращаться.
Но и Маша не знала. Отвечать пришлось, как всегда, Игорю Петровичу.
– Гнейс, – объяснил он, – это древняя горная порода. По химическому составу близка граниту и глинистым сланцам. А такие розовые горы, как мы сейчас видим, описывал известный полярный исследователь Эрнест Шеклтон. Давайте-ка сделаем привал. Отметим найденный проход хорошим обедом! Поводов у нас достаточно – спасение Владика, открытие ущелья, розовые горы!
Вездеход остановился.
Владик, крепко спавший при грохоте и толчках, сразу проснулся на остановке.
О том, что проход найден, было сообщено на базу, после чего все собрались в кают-компании на обед. Достали бутылку шампанского, разлили понемногу.
– За то, что мечты сбываются, друзья! – провозгласил тост профессор. – Мы на верном пути. По моим расчётам до нашей цели – таинственного района – осталось менее ста километров!
– Ура! – крикнул Васечкин.
И все его поддержали.
– А хотите, я вам свои стихи прочту, ребята? – немного застенчиво спросил Владик. – Я тут на днях написал…
– Читай, конечно! – ответил Федя.
– Мы стихи любим, – поддержал его Саша Слободской.
Владик встал, откашлялся и стал читать, как читают поэты, подчёркивая ударениями ритм, а не содержание, слегка подвывая:
Перед нами зелёные льды
И снега, раскалённые добела.
Ни людей, ни земли, ни воды —
Всё бессменная вьюга угробила.
Наши лица сжигает мороз,
Ветер свищет, как было обещано,
И встаёт за торосом торос,
Раскрываются злобные трещины.
Впереди только лёд. Только юг.
Только ось голубого вращения.
Мирозданья загадочный трюк,
Завораживавший поколения.
А для нас этот полюс – залог
Честной дружбы, душевного пламени,
И вращается сфера у ног
Молодого и нового племени.
– Вот такие стихи, – сказал Владик, слегка покраснев.
Все захлопали.
– В конце как-то не очень складно, – сказал Володя Пашковский. – А вообще неплохо.
– У меня только одно замечание, – улыбнулся Игорь Петрович. – Ты написал про торосы. Но это же не торосы, а заструги. Торосы бывают не на материковом, а на морском льде. В Арктике. А тут Антарктика.