.
Петров открыл было рот, чтобы спросить, что такое хитин, но Владик предупредил его вопрос.
– Хитин – это такое плотное вещество, довольно близкое по свойствам к целлюлозе. На сочленениях хитиновый покров тонок и сравнительно гибок, не мешает им двигаться, но на остальных частях тела он становится тем твёрдым внешним скелетом, который мы видим на омаре, раке, на таракане.
– Терпеть не могу тараканов! – не совсем к месту вставила Маша. – Они очень противные.
– А я люблю раков! – тут же заявил Васечкин.
– А омаров? – тихо уточнил у него Петров.
– Омаров тоже, – неуверенно ответил Васечкин.
Он не совсем чётко понимал, кто такие омары, но признаться в этом, конечно, не мог.
– Вы это к чему ведёте, Владик? – спросил профессор. – Это всё довольно известные вещи.
– К тому, что внешний скелет насекомого представляет собой мёртвую ткань и не обладает внутренней способностью роста, – объяснил Владик. – Всё это препятствует появлению разума. Согласитесь, что здесь есть противоречие.
– Согласен, – кивнул Игорь Петрович. – Но допустим, что в ходе эволюции строение и физиология муравьёв существенно изменились. Кстати, уровень космического излучения в полярных районах весьма высок, о чём свидетельствуют полярные сияния. Следовательно, должен быть высок и уровень мутации.
Петров опять посмотрел на Васечкина, почесал в затылке. Было видно, что он мучительно старается не упустить нить разговора.
– Представим себе, что насекомое часто линяет, – развивал свою мысль профессор. – Эти частые линьки означают смену хитина. Соответственно, они допускают значительный рост мозга. И более активную форму дыхания – пускай ещё не лёгочную. И другое строение нервных клеток, весьма совершенных при меньшем их размере, чем у человека.
– Кстати, – вставил Володя, – насчёт размеров членистоногих. Известно, что существовали гигантские стрекозы. А в Африке живёт жук-голиаф – зверь сантиметров в десять – пятнадцать. И есть огромные тропические бабочки. А ракообразные! И омар, и лангуст побольше наших муравьёв.
– А лангустов любишь? – шёпотом поинтересовался у Васечкина Петров.
– Отстань, Петров! – сказал Васечкин, который и о лангустах имел весьма смутное представление. – Дай послушать!
– Да я не спорю! – ответил Владик Володе. – Я только буду рад, если они на самом деле разумны. Хотелось бы найти тому какие-то серьёзные подтверждения. Пока ведь мы ничего, кроме агрессии, не видели. Видели также, что в их поведении больше автоматизма, стандарта, инстинктивности, чем у нас. И что у них властвуют головастые.
– Которые чем-то запугали своих подданных! – кивнул Володя.