Хотя Алекс, похоже, был против. Совсем. Пока я спала в клетке, большую часть времени я проводила на пляже, где Алекс придумывал прекрасные планы защиты и побега. Я разрывалась между раздражением к его упрямству и радостью, что мое подсознание так яростно борется за меня.
— Этого не произойдет, Скаут. Мы зашли уже слишком далеко. Ты не можешь умереть, у тебя еще много дел.
— Это типа судьба и все такое? Ты знаешь, как я к этому отношусь.
Алекс заглянул мне в глаза.
— Почему ты такая упрямая?
— Я не упрямая, я реалистка.
— Ты особенная.
— Я чудовище.
Он провел руками по моим волосам.
— Совсем наоборот. Ты анти-чудовище.
— Это что-то вроде антихриста? Потому что именно в этом меня обвиняют Альфы.
— Ведьмы не могут быть антихристом. Многие верят, что они слуги дьявола на земле.
— Я похожа на слугу? Или на ведьму? — Я схватила себя за волосы и дернула. — Смотри, не черные и не лохматые. Бородавок у меня тоже нет. И у меня ровный и короткий нос. Да что с этими людьми не так?
— На самом деле, ведьмы отличаются уникальной красотой. — Он щелкнул меня по носу. — Они увидели, какая ты милашка, и решили, что ты не от мира сего.
Я закатила глаза, стараясь скрыть румянец, растекавшийся по моим щекам.
— Ты что-то много знаешь о ведьмах, — сказала я. — Вот бы ты еще упомянул о них раньше, например, когда я спросила «Существуют ли ведьмы?». Ты мог сказать, что да, только мой народ называет их заумными словами, потому что мы слишком любим фэнтезийные видеоигры.
Алекс отпустил меня, и мы встали друг напротив друга, я, уперев руки в бедра, а — он сложив руки на груди. Все признаки серьезной дискуссии.
— Я не рассказывал тебе про них, потому что не особо верю, что они существуют. Да и чем бы тебе помогло это знание? Сейчас ты хотя бы можешь честно говорить, что не понимаешь, чего от тебя хотят.
— Ну я хотя бы понимала бы, за что умру, а так меня казнят за что, то только я не знаю, за что именно.
— Ты. Не. Умрешь.
Я глубоко вдохнула, напоминая себе, что это всего лишь сон и ничего больше. Иногда это срабатывало. Иногда я могла освободиться от эмоций и драмы и отпустить. Но иногда (как сейчас) я не могла убедить себя, что это все не взаправду. Я слишком завелась, чтобы забыть все это.
— У нас разные точки зрения на этот счет, давай больше не будем об этом.
Алекс так напрягся, что мне показалось он сейчас сорвется. Но вместо этого он сказал:
— О чем тогда?
— Ты мог бы рассказать мне о ведьмах?
— Я не думаю, что…
— Пожалуйста! — Я воспользовалась приемом Энджел и состроила щенячьи глаза. — Я хочу знать, в чем меня обвиняют. Алекс. Пожалуйста, расскажи мне.