— Нет. — Честность — это добродетель, так? — Боже, Талли я не хочу туда идти, отвези меня домой.
— Не вариант, — сказал Чарли. — Ты перешла границы территории Хэйганов.
— Я была на своем заднем дворе.
— Не важно, правила есть правила.
Я была готова взорваться. Правила, значит? Я только что пережила одну из самых серьезных психологических травм в жизни, а их волнует всякая фигня вроде территорий и границ? И с каких это пор Чарли стал таким правильным? Он всегда был парнем, считавшим, что правила созданы для того, чтобы их нарушать! Блин, да у него была футболка с такой надписью.
Талли посмотрела вниз, туда, где мои ногти разрывали чехол сидения.
— Ты злишься?
Я ответила свирепым взглядом.
— Хорошо, — сказала она, заглушая двигатель. — Значит, ты больше не думаешь о страхе. — Дверь распахнулась еще до того, как я успела возразить. — Пошли.
Около дюжины парней собралось у дома Талли, и, судя по звукам, внутри было как минимум столько же. Я узнала большинство из них, хотя, скорее всего, виделась с этими людьми раз или два за всю жизнь.
Стоило нам подойти к дому, все разговоры стихли.
Я привыкла, что люди пялятся на меня. И это были не те взгляды, которые говорят «Эй, смотрите какая красивая девчонка». Скорее «Эй, я не знал, что в город приехал цирк».
Вежливый человек мог бы сказать, что у меня «необычная внешность».
Мои длинные волосы серебристого цвета спадают до талии, кожа белая без единого розового пятнышка, а глаза настолько светлые, что лишь едва отдают голубизной. Почему-то мне казалось, что эти люди уставились на меня не из-за моей внешности.
— Все уже знают? — спросила я Талли, зная, что шептаться бесполезно.
Передо мной сидела толпа оборотней, а на дворе утро после полнолуния. Нечеловеческий слух работал в полную силу, что только усугубляло мою головную боль.
Талли кивнула, и высоко подняла голову, приближаясь к толпе.
— Будь сильной, — пробормотала она так мягко, что это долетело только до ближайших ушей.
Крутая Скаут. У меня ведь должно получиться? Я расправила плечи и подняла голову, смотря на группу своих ровесников, расположившихся на ступеньках и совсем не скрывавших своего намерения подслушать нашу беседу. Один из младших, чьего имени я бы не вспомнила и под пытками, демонстративно обвел глазами мое тело, сделав драматическую паузу там, где оранжевый материал лишь на половину прикрыл бедра. Затем, он улыбнулся и поднял два больших пальца. Я ответила ему совсем другим жестом.
Я поднялась на крыльцо, ожидая, что они разойдутся, и дадут нам войти внутрь. Никто не пошевелился.