— Я плохо себя чувствую и предпочла бы остаться в кровати.
Энджел уперла руки в боки, сделав строгий вид.
— Ты не можешь вечно валяться в постели.
— Почему? Она мягкая, теплая и у меня есть все эти шикарные подушки.
А еще в ней можно спать и видеть сны.
— Харпер Ли Донован, вставай. Я серьезно.
Я накрылась одеялом, но Энджел сорвала его.
— Тебе нужно помыться. У тебя волосы противные.
Проведя рукой по голове, я поняла, что она права. Когда я в последний раз мыла голову? Мне все еще не хотелось ехать в школу, но та маленькая часть меня, которую еще волновала личная гигиена, ужаснулась.
Из-за упрямства и неловкости я старалась не кричать, поэтому прикусила губу, когда поднималась. Комната покачнулась, но я осталась на ногах.
Три часа спустя я сильно пожалела о том, что решила вылезти из кровати.
Спортзал, который, кстати, был огромным из-за помешательства местных на баскетболе, был полностью забит. Кондиционер либо не работал, либо не справлялся с такой толпой людей. В любом случае, я чуть не расплавилась в синем больничном халате, который меня заставили надеть поверх платья. Звуковая система была настроена так плохо, что голос сенатора Харпера едва не разрывал мои перепонки. И, кажется, кто-то забыл воспользоваться дезодорантом. Возможно, весь выпускной класс.
И почему мы не могли все устроить на улице, как те нормальные школы, которые показывают по телевизору?
— Это невыносимо, — сказал кто-то слева от меня.
Я повернула голову и встретилась с парой зеленых глаз. Боль вспыхнула в моем животе, а сердце бешено забилось.
— По крайней мере, тебе досталась новая тачка. Нам приходится терпеть это без всякой надежды на компенсацию.
Я могла бы заметить, что машина была подарком сенатору Харперу от завода «тойота» в Скотт Каунти, а он волею судеб оказался моим дедом. А еще, что он сплавил ее мне в качестве подарка на окончание школы, потому что сам ни за что не сел бы в машину дешевле «мерседеса». А еще могла добавить, что вряд ли в ближайшее время смогу сесть за руль. Но для этого пришлось бы разговаривать с Джэйсом, чего я не делала уже почти месяц.
Первые несколько недель он пытался идти на контакт, даже умолял, но потом сдался. Мы жили в одном доме, и наши спальни разделяла одна стена, но он обитал в реальном мире, в то время как я находилась под защитой своей кровати. Я не знала, почему он заговорил со мной именно сейчас. Возможно, думал, что из-за нахлынувшей ностальгии я забуду, как он вспорол мне живот и помог убить моего парня. Я вновь обратила внимание на сцену, когда сенатор Харпер прекратил свою атаку на здравый смысл, сказав, что мы все живем в американской мечте, и что можем изменить мир лишь потому, что сумели получить среднее образование. Все захлопали, большинство, скорее всего, потому что он, наконец, закончил свою речь.