— Идите к нам! — крикнула им Аламена.
— Слава Богу! — произнесла Мейми и, медленно протиснувшись между машинами, села на заднее сиденье «кадиллака».
— Преподобный Шорт! — крикнула Аламена. — Вам тоже есть местечко!
— Я не поеду с убийцей, — проскрежетал он и заковылял к только что подъехавшему второму фургону.
Полицейские как по команде посмотрели сначала на него, затем на «кадиллак».
— Снимите с меня ваше проклятье! — пронзительно крикнула Дульси, снова впадая в истерику.
— Замолчи, — велела Аламена.
Джонни, не глядя по сторонам, двинул машину вперед, и сверкающий «кадиллак» поехал. Маленький черный седан с Гробовщиком и Могильщиком следовал за ним.
Предварительный допрос проводил другой сержант — детектив Броди из отдела по расследованию убийств, а помогали ему участковые детективы Гробовщик и Могильщик.
Допрос проводился в звуконепроницаемой камере без окон на первом этаже участка. Гарлемский преступный мир называл ее «Стукачиным гнездом». Поговаривали, что, каким бы крутым ни было яичко, стоило ему повариться в этой камере, из него вылуплялся стукач.
Трехсотваттовый прожектор был направлен на деревянную табуретку, наглухо приклепанную к доскам пола в центре комнаты.
Сиденье было до блеска отполировано брюками и юбками тех, кому пришлось отвечать здесь на вопросы детективов.
Сержант Броди сидел поставив локти на большой обшарпанный стол, стоявший у стены возле двери. Стол находился за пределами круга света, в котором поджаривались допрашиваемые.
У одного конца стола примостился полицейский стенографист с блокнотом в руке. Гробовщик маячил длинной призрачной тенью в углу. Могильщик стоял у другого конца стола, водрузив ногу на единственный пустой стул. Оба детектива были в шляпах. Главные действующие лица, родные и близкие Вэла — Джонни и Дульси Перри, Мейми Пуллен, Аламена, преподобный Шорт и Чинк Чарли, — находились в следственном отделе этажом выше.
Прочих загнали в «коровник» в подвале и выводили по четыре человека.
Вид покойника и поездка в полицейском фургоне выбили хмель из многих голов. Усталые разноцветные лица мужчин и женщин выглядели под прожектором зловеще, словно африканские военные маски.
После того как записывались их имена, фамилии и адреса, сержант Броди задавал обычные в таких случаях вопросы безучастным полицейским голосом:
— Не ссорился ли кто-то на поминках? Не дрался? Никто при вас не упоминал Вэлентайна Хейнса? Кто из вас видел, как уходил Чарли Чинк Доусон? Когда? Один или нет? Когда ушла Дульси? До него или после?
Кто из вас видел, как уходила Дульси Перри? До того или после того, как вернулся преподобный Шорт?