Он тут же направился к министру юстиции.
– Я совершил убийство, – объявил он.
Министр юстиции, которого доктор Пламбер спас недавно от верной смерти, обнял плачущего миссионера.
– Нет! – вскричал он. – Пока я министр, мой друг не может совершить убийство! Кто эта коммунистка, эта террористка, от которой вы спасли миссию?
– Моя коллега. Сестра во Христе.
– Она, наверное, душила несчастного туземца?
– Вовсе нет, – печально отозвался доктор Пламбер. – Она мирно сидела на стуле, участвуя в эксперименте. Я не думал, что опыт убьет ее.
– Еще лучше. Значит, будем считать, что произошел несчастный случай, – рассмеялся министр. – Она погибла в результате несчастного случая, так? – Он хлопнул доктора Пламбера по спине. – Говорю тебе, гринго, пока я – министр юстиции, никто не посмеет сказать, что мой друг сел в тюрьму за убийство.
И началось. Вскоре и сам президент узнал, какие чудеса можно проделывать с помощью мунга.
– Это лучше всяких пуль, – заявил министр юстиции.
Сакристо Хуарес Баниста Санчес-и-Корасон выслушал его внимательно. Это был крупный мужчина, смуглолицый, с черными усами – они, топорщась, напоминали руль велосипеда, – глубоко посаженными черными глазами, толстыми губами и плоским носом. Пять лет назад он, наконец, признал, что в его жилах течет негритянская кровь, и теперь даже гордился этим, предложив столицу острова в качестве места конференций Союза африканского единства. Он любил повторять: «Братья должны встречаться со своими братьями», хотя прежде заверял белых гостей острова, что он «чистокровный индеец, без всякой примеси негритянской крови».
– Лучше пули ничего не бывает, – сказал Корасон и, причмокнув, высосал косточку гуавы из дупла переднего зуба. Время от времени он должен был появляться в ООН, представляя там свою страну. Обычно он делал это, когда у него появлялась нужда в дантисте. Всякую мелочь могли лечить духи, но с серьезными вещами он обращался только к своему дантисту – доктору Шварцу из Бронкса. Когда Шварц узнал, что Сакристо Хуарес Баниста Санчес-и-Корасон – тот самый Генералиссимус (с большой буквы!) Корасон, Кровавый карибский палач, Папа Корасон, Безумный диктатор Бакьи, один из самых жестоких и кровожадных правителей мира, он сделал единственное, что обязан был сделать дантист из Бронкса. Он втрое повысил гонорар и заставил Корасона платить вперед.
– А это лучше пули, – продолжал настаивать министр юстиции. – Раз – и ничего!
– Мне не нужно «ничего». Должны оставаться трупы. А иначе что выставлять в деревнях крестьянам на обозрение, как научить их любить Папу Корасона всей душой и всем сердцем, если под рукой не будет трупов? Как? Без трупов нельзя управлять страной. Нет, лучше пули ничего не бывает. Она священна.