— Чем это может желторотый шкет помочь червонному валету? — Пашка потянулся к графину, но Серый его остановил:
— Потом выпьем, Америка. Слушай, — он подвинулся ближе и зашептал: — Ты ведь в округе всех блатных знаешь?
— А ты?
— Я на курорте червонец тянул, моих корешей сейчас нет в городе. Тут вот какое дело, — Серый замолчал и положил на стол наган. — Разговор серьезный. Понял?
— Не будет разговора, — встал Пашка. — Мне твои дела ни к чему.
Серый вскочил и крикнул:
— Будет!
За стеной замолчали, а через секунду портьеру отодвинула обвислая физиономия Свистка.
— Звал? — спросил Свисток и наполнил кабинет удушливым перегаром.
Серый махнул рукой — подручный скрылся, и тут же появился хозяин. Отец Василий шмыгнул мимо Пашки, взял со стола наган и убрал под сюртук.
— Сохрани господь и помилуй, — он быстро перекрестился. — По-хорошему надо, сынок. Только по-хорошему. Ты говори, а я посижу с вами, рюмашечку выпью, может, и помогу советом. Сядь, Пашенька, сядь, родной, и выслушай божьего человека.
Пашка посмотрел в оловянные глаза божьего человека и решил, что лучше сесть.
— Вот и слава богу, вот и поговорим, — причитал хозяин.
— Да заткнись ты, — Пашка выругался, оттолкнул Серого и налил себе водки. — Что привязались? Один пушкой об стол грохочет, хотя за стеной бандю-ги сидят. Другой… — он опять выругался и выпил.
Серый говорил долго, хватал Пашку за плечи, грозил, потом хватался за пустой карман. Наконец Пашка вышел на улицу и побрел совершенно трезвый, хотя выпил графин водки. На свою беду, Пашка многое понял из этого разговора.
У Серого в уголовке свой человек имеется. Но последний месяц — одни неудачи. Трижды налетел на засаду. Вывод один: засунул им начальник своего парня и посмеивается. Все сгореть могут — и Серый, и тот человек в уголовке. Не знает Серый местное ворье, потому и раскрывает свои карты. Не знает, кто действительно ворует, а кто только фасон держит. Он назвал десяток имен, кого можно подозревать, и закончил: «Узнай, Америка! Озолочу. Пришьем мента, сделаем дело — и айда из Москвы. А ты, Пашка, можешь оставаться».
Только Пашка не дурак. Если он и узнает, то его шлепнут раньше, чем этого мента. И если не узнает — шлепнут. С одной стороны Серый, с другой — уголовка. Сгорел мальчишечка.