– У тебя, рав Горовиц, титула нет, но ты тоже ставь хупу. Тебе два года до тридцати… – Авраам добавил: «И я поставлю, когда хорошую девушку встречу».
– Ты атеист, – удивился Аарон. Кузен потер обросший рыжей щетиной подбородок:
– Атеист. Я пью, курю, ем свинину, и все остальное… – он повел рукой:
– Из уважения к дедушке Исааку. У папы хупа тоже была… – рав Исаак Судаков умер в начале века, однако Аарон не стал спорить. Кузен потянулся:
– Тем более, благодаря Оттоманской империи и колониальной администрации, у нас, как ты знаешь, попросту не существует светского брака. Придется идти к твоим коллегам, раввинам… – в серых глазах метался смех.
– Ты мог бы в Европе жениться, – заметил Аарон, – на не еврейке… – кузен, неожиданно холодно, отчеканил:
– Никогда подобного не случится. Мои дети родятся евреями, в Израиле. И вообще, – подытожил доктор Судаков, – мне не нравятся девушки в диаспоре. Они все… – Авраам помолчал, – не такие. Моя жена должна жить в Израиле… – Аарон хотел спросить, откуда кузен знает, что европейские девушки отличаются от уроженок Палестины, но вовремя прикусил язык.
– Например, мадемуазель Аржан, – недовольно заметил доктор Судаков: «У нас, в Израиле, она бы…»
– Доила коров, – ядовито сказал рав Горовиц:
– Она талантливая девушка, актриса, модельер. Что ей у вас делать? У вас кино не снимают, одежду не шьют… – доктор Судаков смотрел куда-то вдаль:
– Евреи должны жить в Израиле, – твердо сказал кузен, – а мадемуазель Аржан крестится… – бросив сигарету в камин, он заговорил о чем-то другом.
Рав Горовиц помнил, как надо действовать шилом, но положил его в тайник просто для спокойствия. Аарон не хотел рисковать. Он должен был привезти герра Майера домой:
– Надо получить разрешение мерзавца… – Аарон заставил себя положить руку на подлокотник кресла… – надеюсь, что меня не стошнит… – пальцы Отто тянулись к его ладони. Рав Горовиц коснулся запястья:
– Вы устали, герр фон Рабе. Отдохните. Я вас провожу в спальню. Напишите распоряжение об освобождении моего брата… – он подсунул фон Рабе листок из блокнота и ручку:
– Надеюсь, он прямо здесь не заснет. Мы с ним почти одного роста, однако, он больше весит. Меня от двух таблеток через четверть часа сморило. Двадцать минут прошло… – Отто, довольно криво, расписался. Аарон ловко убрал бумагу:
– Вставайте, герр фон Рабе. Не волнуйтесь, я все понимаю… – оказавшись на кровати, Отто пробормотал:
– Посидите со мной, герр Мальро, расскажите… – закрыв глаза, эсэсовец уткнулся в подушку. Немного подождав, Аарон вымыл обе чашки:
– Думаю, я больше никогда его не увижу. В Праге герр Майер сходит к адвокату, и даст заверенные показания. Банду скоро осудят и повесят, – с надеждой подумал Аарон.