И вот тут наступила т - а - к - а - я тишина. Лорд Тримеер в упор смотрел на лорда Лангедока, а тот на свои руки.
- Гевель, Вы долго скрывать правду от юноши собираетесь? - сухо спросил Тримеер.
- Ольгерд, тебе легко говорить, - неожиданно хрипло произнес лорд, - а я не представляю, как это можно сделать через столько-то лет. Он и так меня не любит, не за что, так вообще возненавидит.
- А лучше будет, если он сам до сути докопается? - поинтересовался Тримеер, - Кай, Вулфдар, покиньте нас минут на двадцать. Это к делу не относится, сейчас они точки над i расставят и можно продолжить.
- Ольгерд, мы не будем возвращаться, - сказал Вулфдар, - с адептом все ясно. Красиво так подставили, начинаем отрабатывать другие версии. Видана, имя назови.
- Цветущая вишня, нужно по внешнему описанию среди фрейлин во дворце поискать, - ответила я. Вулфдар кивнул и они со следователем покинули кабинет Тримеера.
- Гевель, нам выйти? - спросил Тримеер.
- Нет, не нужно, - произнес он и замолчал.
- Если с меня обвинение снято я могу быть свободен? - спросил Гвен, - и могу уйти?
- Можешь, - подтвердил Тримеер, - только куда?
- Улечу в Академию и вернусь к занятиям, - ответил юноша.
- Гвен и сколько ты проживешь? День, два? Нет, вернуться в Академию ты сможешь только через несколько дней, не раньше, - пояснил Тримеер, - а до этого тебе нужно где-то находиться. И судя по всему, чтобы сохранить твою жизнь, придется вернуть тебя в камеру.
- Нет, Гвена я заберу домой, - сказал лорд Лангедок.
- Заберешь, но только в том случае, если сейчас расскажешь сыну все что произошло на самом деле.
В кабинете вновь наступила тишина, лорд Тримеер откинулся в кресле и, положив вытянутые руки на стол, наблюдал за лордом Лангедоком.
- Гевель, не тяни, - попросил он, - это бесполезно.
- Гвен, - мучительно подбирая слова и бледнея, произнес лорд Велор, - ты не полукровка. Ты самый что ни на есть, чистокровный потомок двух древних родов. Мы с твоей матерью безумно виноваты перед тобой, но я больше. Ты воспитывался в семье кормилицы, я признал тебя сразу, как только ты родился. Но не должен был соглашаться ни на чьи условия и забрать к себе, воспитывать самому. И пусть бы матери потенциальных невест решали, готовы они своих дочек отдавать за мужчину, у которого есть ребенок или нет.
- Вы были молоды? - спросил такой же бледный, как и отец, Гвен, - сколько лет вам было?
- Гвен, мы были юными, но отвечать за свои поступки обязаны, - и снова замолчал.
- Отец, продолжай дальше, - потребовал юноша, - не тяни. Кто моя мать? Я ей совсем был не нужен?