Не усмотрев в них ничего достойного внимания, — тысячи таких резцов прошли через его руки, лупа всегда лежала у него прямо в инструментальном шкафчике, — Сулейман задумчиво спросил Иштугана:
— Видать, сынок, ничего толкового не получилось у нас с этой вибрацией?
— Получится, отец, — ответил Иштуган и, отложив резец, взял другой, разглядывая его через лупу. — Не может не получиться.
— Уверенность — штука хорошая, но слишком долго мы с тобой первые с конца… Скоро на собраниях придется смирно сидеть в дальнем углу.
— Ну, тебя загнать в угол не так-то просто, отец.
— А что?.. Как миленький будешь сидеть да помалкивать в тряпочку… Отец твой еще никогда не равнялся и не будет равняться на балаболок, у кого слова с языка, точно песок, сыплются.
— Ваш цех снова впереди. Чего тебе еще, отец?
— Э-е-е… Очень много чего нужно, сынок. Вся надежда была на тебя. Самому мне уже не взлететь, крылья обвисли. У тебя и знания и опыт в руках. Да и пост теперь большой.
— Не тревожься, отец. По-моему, я уже нащупал основной источник вибрации.
— Ну, ну, — сразу оживился Сулейман. — Интересно, где зарыт заветный клад?
— Дело в резце, отец. Именно в нем.
— В резце?.. — Сулейман посмотрел на сына, не шутит ли тот. — А вибрация детали?
Вместо ответа Иштуган вручил отцу резец и лупу.
— Посмотри хорошенько и ты поймешь: источник силы, которая заставляет деталь вибрировать, в неправильной микрогеометрии режущей части резца.
— Га, — произнес Сулейман, разглядывая в лупу кончик резца. — Сейчас каждый токарь толкует о геометрии…
— Но меня, отец, интересует не геометрия, а микрогеометрия резца. Посмотри получше. Что делает резец? С одной стороны, он срабатывается, с другой — разрушается из-за вибрации. Но разрушается не без сопротивления. Он старается сохранить себя.
— Добро, дальше? — спросил Сулейман, ближе пододвинувшись к сыну.
— Дальше остается лишь немногое: найти микрогеометрию резца и использовать ее.
— А-а… — протяжно проговорил Сулейман. Он не совсем понял сына. — И долгое это дело?
— Этого уж не могу сказать, отец. Да уж, верно, немало придется попотеть. К тебе и к Матвею Яковличу одна просьба: наблюдайте. Сейчас нам нужны наблюдения, эксперименты. Сколько экспериментов понадобится — сейчас не знаю, может, сто, может, тысяча…
— Нет, сынок, — сказал Сулейман, вертя и рассматривая резцы в лупу, — тут парой собственных глаз ничего не добьешься. Тут побольше, чем глаза, — смекалка нужна. Пойду отдохну. Что-то очень устал сегодня… Ильмурза не говорил с тобой?
— Нет, а что?
— Никак, парень умнеть начал… Еще не разберу. Заверяет меня, что поедет обратно на целину.