Иштуган вел себя так, будто был один в комнате. Не произнеся ни слова, опять подсел к столу. Перечитал статью раз, второй, третий. И, как-то разом обмякнув, облокотился на стол, отодвинул от себя бумаги, резцы, лупу.
Марьям не решалась ни утешать, ни успокаивать его. Положив руку на плечо Иштугану, она другой поглаживала его черную пышную шевелюру. Иштуган взял ее руку и медленно поцеловал. Несколько минут длилось молчание.
— Иштуган, я знаю, тебе трудно, — мягко прозвучал голос Марьям. — Отдано столько сил… Ты был так близок к открытию этой фаски…
Иштуган поднял большие черные искрившиеся глаза на жену.
— Нет, Марьям, — сказал он, — мне еще далеко было до этой чудодейственной фаски. И немало, верно, поплутал бы еще, прежде чем найти ее. Меня одолевало тысяча и одно сомнение. Право, не лгу… Конечно, для меня, вдобавок еще новоиспеченного председателя Бриза, не очень весело, что так кончилось дело…
На другой день, в обеденный перерыв, Иштуган появился в механическом цехе. Отца, Погорельцева и остальных токарей он попросил не расходиться. Позвал Акчурина, Надежду Николаевну, технолога, начальника ОТК.
— Кое-что показать вам нужно, товарищи. Вот, смотрите.
И он протянул собравшимся резец. Самый обыкновенный резец. Люди посмотрели-посмотрели и, не найдя ничего хитрого, вернули его Иштугану.
Передав резец отцу, Иштуган велел включить станок. Резец врезался в металл.
— А теперь, отец, увеличь обороты вдвое.
Сулейман перевел рычаг коробки скоростей и снова включил мотор. Резец, поработав недолго, внезапно завизжал, станок затрясся. Поверхность детали стала шероховатой. Сулейман быстро остановил станок.
— Так не пойдет, сынок, — сказал он Иштугану упавшим голосом, — не тот режим.
Иштуган улыбнулся и пригласил всех к доводочному станку. Заточив резец, он сказал:
— А теперь снова испробуем, отец.
Сулейман недоумевающе взглянул на сына, пустил станок. Осторожно приблизил резец к детали и включил подачу. Резец медленно пошел вперед, оставляя позади себя зеркальный след.
— Отец, еще раз увеличь вдвое глубину резания и подачу, — сказал Иштуган.
— Брось! — Сулейман махнул рукой. — Хочешь запороть станок? — И вопросительно переглянулся с начальником цеха.
— Давай, Сулейман-абзы, — подбодрил Акчурин.
Сулейман вдвое увеличил скорость и подачу. И заколебался, не осмеливаясь приблизить резец к детали. Иштуган отодвинул отца плечом и встал за станок сам. Без суеты подвел резец к детали. Резец врезался в металл и быстро стал снимать стружку. Никакой вибрации не было.
— Вот тебе раз! — воскликнул Сулейман.