Марьям давно ждала этой минуты.
— Иштуган, — спросила она с задумчивой нежностью, — ты счастлив?
— Очень! Жена у меня хорошая, скоро сын-богатырь родится. Чего еще мне нужно?
— Положим, еще многое, — усмехнулась Марьям, проворно работая иголкой.
— То совсем другое, дорогая.
— А что ты говорил о женщинах-пустоцветах?
— Это тебя не касается, — улыбнулся Иштуган. — Я говорил о тех, которые страшатся изведать, что такое материнское бремя. Эти женщины сами лишают себя счастья.
Марьям тяжело вздохнула.
— И изведавшие… порой не видят счастья… — И задумалась. Вспомнила предыдущие роды — оба раза очень тяжелые. Едва успев появиться на свет, дети умирали. И забеспокоилась за судьбу того, которого носила.
Иштуган уже давно научился понимать жену по малейшим изменениям голоса. Но восприняла бы Марьям его слова в свой адрес. И, словно моля о прощении, сказал с нежностью:
— Не надо… Не грусти, Марьям. Вот увидишь, на этот раз ты подаришь нам прекрасного мальчика.
— Отец ждет мальчика и ты тоже. А если девочка, — что будете делать? — сказала Марьям, силясь улыбнуться.
— Я тебе говорю, мальчик будет. Абыз Чичи клянется — раз первые двое были мальчики, так и дальше будет — до четвертого…
Они рассмеялись. И сразу сошла грусть с лица Марьям. Она стала весело трунить над мужем, пугать его «концертами», которые будет устраивать ему ребенок по ночам, рисовала забавные картинки его родительских хлопот.
Иштуган слушал-слушал и наконец сказал сквозь счастливый смех:
— Не пугай, Марьям. В семье Уразметовых не только наш отец, вся поросль его — о двух сердцах. Не запугаешь…
Марьям, любуясь готовой распашонкой, проговорила:
— Немного уже пришлось познакомиться… знаю… — И задумалась, любовно поглаживая крошечное одеяние своего будущего сына. А может, дочери?..
Иштуган не спускал глаз с ее руки. Только материнская рука может так мягко, так нежно гладить детскую рубашонку.
Он положил голову на грудь жены, прислушался. Как сильно бьется сердце — точно мотор стучит. А Марьям, накручивая на пальцы черные кольца мужниных волос, опять задумалась.
…Впервые они встретились в областной библиотеке, в знаменитом читальном зале-гроте.
Марьям любила работать в самом дальнем уголке этого зала и всегда старалась прийти пораньше, чтоб никто не занял «ее» места. А если почему-либо задерживалась после лекции в институте, просила кого-нибудь из подруг занять это место и до ее прихода никому не отдавать. И вот однажды она увидела за своим столом человека в военном кителе, но без погон — только следы от них виднелись. У этого человека были черные, на редкость густые вьющиеся волосы. Он тоже заметил девушку: она шла торопливой походкой и вдруг растерянно остановилась. Какая милая девушка! Волосы золотистые, как пронизанная солнцем пшеничная солома, сама стройненькая, под правым глазом чернеет крохотная родинка.