– Серьезно ты их писульки проштудировал, Савва. Не ожидал я от тебя такого.
– Неделю в поезде делать было нечего. Это чтение для меня было отдыхом от теоретической химии.
– Но в своих листовках они в основном обращаются к крестьянам.
– Только потому, что массовая армия в большинстве своем состоит из крестьян.
– По твоему мнению они нам страшны? В смысле подрыва устоев империи?
– Страшнее для нас тот, кто во время войны кто‑то предложит земельную реформу. Причем в меньшей степени это касается Ольмюца и Реции, где не было крепостного права или оно было очень мягким. Где земельные отношения между владельцами земли и потомственными арендаторами давно устоялись к обоюдной выгоде. А вот в центральных, западных и серверных частях империи, где после эмансипации крестьян они остались без земли, которой владели до личного освобождения, то там легко можно поджечь старые обиды.
– И какой ты видишь выход?
– Такой, какой естественно произошел в Ольмюце – растущая промышленность поглотит лишних людей с села. Но для этого нужно хотя бы четверть века прожить без социальных потрясений. Но их не избежать потому как после войны фабриканты, лишившись военных заказов, временно выбросят лишних рабочих на улицы. И вот тут‑то Лига порезвиться… устроит такие танцы с бубнами, как с факелом между пороховыми бочками. Причем при нашей победе будет как бы не хуже чем при поражении. «За что боролись?!». И не сказать, что наверху этого не понимают. Прекрасно понимают. Потому и продавливают программу привлечения пленных специалистов на частные предприятия. Чтобы когда мы их отпустим домой после нашей победы, образовался в империи некий недостаток рабочей силы, втягивающий на заводы демобилизованных фронтовиков. Промышленность все равно будет расти, а вот в этот промежуток между победой и начавшимся ростом производства не по заказам государства, а потребностям общества надо пережить. И тут главная роль опять‑таки остается за государством. Строить дороги, каналы, тоннели… Тот же лесоповал организовать как следует. Словом то, на что частник пожадует тратить собственные деньги. Такие проекты, в которых занятость населения будет главным фактором. Особенно занятость демобилизованных фронтовиков. А те будут с гонором «за что кровь проливали?». Вот тогда агитация Лиги найдет себе уже взрыхленную почву.
– А сейчас?
– Сейчас они никто и зовут их никак. Сейчас нам страшна старая аристократия, которую император медленно, но верно оттесняет от государственного управления.
– Вот – вот… – закивал Молас. – Наконец‑то сам понял, почему тебя постоянно отодвигают от столицы.