Задубевший от холода на высоте я впал в ярость.
– Слушай ты, жертва аборта, если сию минуту не доложишь обо мне Моласу, то я тебя на ленточки порежу, не будь я Кровавый Кобчик.
Крайний солдат протянул было руку ко мне, но я в запале рванул ворот куртки и тут все увидели Рыцарский крест на моей шее. Рука тут же убралась.
– Повторяю еще раз для особо одаренных, – повысил я голос. – Я – командир Рецкой «железной» бригады, гвардии майор Кобчик, барон Бадонверт. Приказываю вам немедленно доложить обо мне второму квартирмейстеру генштаба. Бегом! – и открыл крышку кобуры.
Лейтенант попятился от меня, пытаясь что-то сказать, но этого у него не получалось. Крыса тыловая, дула в упор, что ли никогда не видел?
Солдаты в оцеплении все встали по стойке смирно – ну чисто рота почетного караула, и делали вид, что разборки офицеров их не касаются.
– О! Знакомый голос, – раздалось за моей спиной. – Кобчик. И как всегда уже кого-то строит. Савва, ты уже не чрезвычайный комиссар и права бессудного расстрела у тебя больше нет, насколько я помню.
Оглянулся – Аршфорт собственной персоной. В парадной шинели по случаю приезда монарха щеголяет красными отворотами. Рыцарский крест на этом фоне сияет. И не холодно же ему форсить? Небольшая свита за его спиной.
Встал по стойке смирно. Отрапортовал командующему фронтом как положено.
– Ваше превосходительство, гвардии майор Кобчик с воздушной разведки прибыл. Имею важные сведения.
Фельдмаршал оглянулся на причальную мачту и пожал плечами.
– А где дирижабль?
– Что вам всем этот дирижабль дался? – в сердцах воскликнул я. – Я на аэроплане прилетел.
– Так. Все ясно. Пошли в тепло, – потащил меня Аршфорт за плечо. – Сам пилотировал?
– Нет, экселенц. Там у аппарата летчик. Мичман. Ему бы чаю горячего. А лучше грога. Только водки много не давайте. Нам еще обратно лететь. И оцепление надо приставить к аппарату, а то он больно хрупкий.
И как воздух с меня спустили. Все же я сильно устал. А еще больше вымотался.
– Пошли, бадонский рыцарь, – усмехнулся фельдмаршал, – Молас квартирует в доме напротив. Я только что от него шел.
И он повернулся к гвардейскому лейтенанту, приказывая строгим тоном.
– Взвод поставить на часы к причальной мачте. Взять под охрану и оборону новейший летательный аппарат. Термос с грогом мичману туда же.
* * *
Мичмана все же приволокли в отдел второго квартирмейстера. В тепло. Накормили, напоили и посадили около печки отогреваться. Заодно переспрашивали его о том, что им в моих данных было сомнительно. Он же также с неба вниз смотрел.
Потом прискакал Бьеркфорт, и все началось сначала.