Полевые кухни уже распространяли одуряющий аромат для меня, нагулявшего с утра аппетит на морозце.
После обеда ровно в полдень, как и указывалось в кратком тексте листовок, выстрел гаубицы возвестил, что время, отпущенное гарнизону на раздумье, кончилось и на поле перед городом выехали мои бронекоробочки, лыжники и драгуны верхом, охватывая город по флангам.
Штурмовать город я не собирался. Не такой я конченый отморозок чтобы вводить бронетехнику без крыш в узкие средневековые улочки. Так демонстрацию силы проводил.
Бронетехника встала на пределе винтовочного выстрела и задрала к небу стволы орудий, якобы изготовившись к стрельбе.
Из старинных ворот на красивых конях выехали знаменосец, трубач и барабанщик с седельными литаврами. Последние обеспечивали музыкальное сопровождение. Впереди них скакал офицер в ладно скроенной длинной шинели и кирасирской каске с белым флажком на кончике сабли.
Я двинул вперед БРЭМ, закрепив на люке палку со свежей портянкой.
Сел в люке, сдвинув в сторону пулемет, как показатель мирных намерений.
За мной скакали четверо вестовых. Если что срочное, то чтобы не кричать им через половину поля.
На середине поля мы сошлись.
Трубач перестал дудеть, а барабанщик бить в литавры. Знаменосец развернул флаг, который стал трепать ветер.
– Командир гарнизона города Карда ротмистр барон Карде-Фок, – представился моложавый офицер, держа саблю с белым платком на плече. – С кем имею честь.
Воинской чести при этом он мне не отдал.
– Командующий конно-механизированной группой резерва главного командования майор гвардейской артиллерии барон Бадонверт, – кивнул я в ответ.
– Это и есть те самые непробиваемые махины, которые несколько дней назад произвели панику на фронте среди наших солдат, – кивнул он на мой БРЭМ.
– Они самые, – подтвердил я. – Скажу вам по секрету, страшная сила.
– Мы получили ваше своеобразное предложение с неба о капитуляции и решили его принять во избежание напрасного кровопролития среди мирных жителей.
Горнист снова затрубил, забухали литавры. Знамя склонилось, а офицер протянул мне свою саблю эфесом вперед.
Я несколько обалдело ее принял. Хорошая сабля, дорогая. Старинной работы.
Тут же наши драгуны радостно заорали какую-то речёвку и стали бросать в небо папахи. Похоже, я все сделал правильно.
– Ключи от города мэр вынесет вам у ворот, господин барон, – четко склонил голову при прямой спине республиканский капитан. – Как то и положено по традиции.
Потом подъехал знаменосец и отдал мне свой флаг. В его глазах блестели слезы.
– Разоружение гарнизона начнется через пятнадцать минут у главных ворот. Я могу надеяться, господин барон, что офицерам оставят холодное оружие? – спросил барон, когда я принял их знамя.