– Самое смешное, что совсем ничего не попросил, – ответил король. – Заявил, что хочет летать.
– Я его понимаю, – встрял я в разговор. – Небо оно такое. Никого от себя не отпускает. Небо можно любить бескорыстно.
– То-то, Кобчик, ты снова вырядился во флотский мундир, – подколол меня принц Бисер.
– Согласно последней воле последнего императора, – пожал я плечами. – Но все вы знаете, что всегда хотел летать.
Плотто на это только ехидно усмехнулся. Но ничего не сказал.
– И не надо, Вит, делать такое лицо, – бросил я ему через стол. – Мои как ты любишь дразниться «этажерки» себя уже показали на фронте как полезные машины. Без их воздушной разведки у нас не получилось бы ни прорыва, ни молниеносного рейда. Несмотря на всю бронетехнику. И фланговый ночной рейд «железная» бригада сделала именно на основе воздушной разведки «этажеркой».
Плотто примирительно поднял руки вверх. А для всех предложил.
– Я лично не против того чтобы Тон был адмиралом воздушного флота. Он, по крайней мере, в теме и в курсе наших забот и потребностей. Воздушный флот специфические войска, как и морской флот. Мы не можем предугадать, кого во главе воздушного флота поставит новый император. Хорошо если просто фаворита на синекуру, тогда еще при хорошем начальнике штаба можно будет достойно существовать. А то не дай ушедшие боги какого-либо инициативного дурака из пехоты посадят на нашу шею.
– А кого бы ты поставил? – спросил Ремидий.
– Да хоть Кобчика, – ответил ему Плотто.
– Кобчика нельзя, – высказал свое мнение принц Бисер. – Он совсем не умеет себя вести с власть предержащими. А командующий флотом больше политик, нежели технарь. Покойный император это быстро понял. Я думаю сейчас Кобчик как раз на месте. Пусть строит свой аппараты тяжелее воздуха и создает пилотируемую авиацию, я правильно ее назвал, Савва?
– Правильно, – кивнул я и налил себе темно-красного, почти черного вина. – В командующие я и сам не рвусь. Но против некоторой самостоятельности в своей деятельности выступать не буду. Дело это новое, неизведанное. Требует больших вложений в науку.
– Значит, будем стоять на мнении Отония в отношении Кобчика, – заключил Аршфорт.
– Плотто, вы не будете выступать против того чтобы Тон стал командующим воздушным флотом и стал контр-адмиралом?
– Что это нам даст?
– Голос, – хохотнул Ремидий. – Решающий голос.
– Сейчас в курии у нас ровно половина голосов. Ольмюцкий король, Отогузский король и Рецкий герцог, – заявил король Бисер. – Против нас всегда и по любой кандидатуре выступят князь Лое и Оногурский король. Они всегда будут вместе. Остается великий герцог империи. А он симпатизирует Тону и принимает участие в его судьбе. Унижение Тона он не простит. Кстати, Тон женат на его дочери и это тоже следует учесть. Так что если мы возвышаем Тона, который уже сам отказался от императорской короны, то тем самым мы можем приобрести решающий голос в пользу нашей кандидатуры. Хотя это еще вопрос кулуарных переговоров.