Я держал в ладонях руку герцога и из глаз непроизвольно скатывались слезы.
– Обещаю, – выдавил я из себя.
Пригнанные нотариусы пока штурмовики отгоняли от герцога хирургов, составили завещание Ремидия «с ясной головой и твердой памятью», согласно которому ему наследовал Рецкую марку старший внук, а младший получал автономию в графстве Риест под протекторатом старшего брата. Титул герцога оставался за старшим. Я в случае смерти Ремидия становился регентом герцогства с правами электора до совершеннолетия юного герцога. Прописаны были и все случаи ограничения власти регента Палатой баронов в исключительных случаях. А также процедура принятой таких ограничений, весьма запутанная и требующего квалифицированного большинства при голосовании.
Завещание, заверенное двумя столичными нотариусами, я получил на руки, а копии они оставляли на хранение у себя. Перестраховщик Ремидий. Но ему лучше знать местные реалии.
В хирургическую палатку я за герцогом не пошел. Не смогу видеть, как ему отрезают ноги. Я спокойно отношусь к виду крови, но тут… Тут личное…
Император, полусидя на раскладной кровати, приставленной к ящикам, уже отдавал несколько сумбурные приказания. Рядом с ним крутился появившийся, откуда ни возьмись генерал Молас и вносил необходимы коррективы в монаршую волю.
– Где ваши волкодавы? – наехал я на него. – Профукали все!
– Там, где и должны быть, – ответил он мне раздраженно.
– Тогда почему замок взорвался?
– Взрывчатку заложили давно. Я тогда еще на восточном фронте был. В замурованном помещении подвала. Готовились взрывать Отония, скорее всего.
– А его просто-напросто отравили, – выдал я утверждение.
– Нет. У Отония был рак, – генерал закурил папиросу.
– Почему об этом не знали?
– Здоровье императора есть страшная государственная тайна. Особенно то, что в последние месяцы боли ему купировали наркотиками. Железный был человек.
У меня перед глазами пронеслась сцена, когда император, рассекая на аэроплане, стрелял со смехом из автомата ворон. Явно он был тогда под крутой химией.
– Он все поставил на свою реформу имперского гражданства как связующей нити всех земель империи. И связанной с ним гражданской службы. Он не мог бросить все на полпути, – Молас прикурил папиросу от папиросы.
– Понятно, – вдохнул я с силой ноздрями. – Кого бить первым?
– Все ты, Савва, схватываешь на лету. Но надо дождаться ИХ выступления. Иначе нас не поймут. И узурпаторами окажемся уже мы. Даже с императором во главе. Твои все здесь?
– Все, кроме охраны эшелонов.
– Добро. Мои уже на месте. Повяжи своим на бицепс белую ленточку. Для опознания. Охраняй императора до прихода огемской роты и жди моего приказа.