– Значит ли это, Саем, что коренная империя в столичных беспорядках участия принимать не будет?
– Процентов на семьдесят это так. Большего я не могу гарантировать.
– И то хлеб. Да не просто хлеб, а хлеб с маслом. А это уже не просто хлеб, а бутерброд, – удовлетворенно промурлыкал Бисер.
Тут в дверь постучали, и майор Сувалки в полуоткрытую щель передал Моласу заклеенный пакет и тут же утянулся обратно в холл.
Молас разорвал конверт и нахмурился.
– Что там? – император проявил нетерпение.
– Из города сообщили, что первая гвардейская пехотная бригада в составе лейб-гвардии мушкетерского и лейб-гвардии фузилерного полков при поддержке конноартиллерийской батареи выдвинулись из города в нашу сторону. По городу идут с развернутыми знаменами под барабанный бой.
– Экселенц, информация проверенная? – спросил я.
– Да, – ответил он. – Тремя независимыми источниками.
– Твой выход, Кобчик, – посмотрел на меня император глазами бассета.
А ведь ему страшно, вдруг подумал я. Страшнее, чем мне.
– Экселенц, теперь ваша главная задача защитить жизни и здоровье императора и герцога, – сказал я Моласу.
– У меня на это счет аэросани есть, – ответил Молас. – Их не догонят. Главное до речного льда добраться, а там как по проспекту. Лучше ты не пусти сюда мятежную гвардию. Тогда не надо будет ударяться в бега.
Да… задачка: об стену убиться. Но когда не умирать все день терять.
Я взял под козырек.
– Государь, разрешите исполнять приказание?
* * *
Вокруг все белым бело. Лишь тонкие ломаные черные черточки голых кустов как на японской гравюре. И в самой дали город в зимней утренней дымке. Я жадно всматривался в мощный морской бинокль в то, как из ворот столицы на простор предместий выдавливалась через ворота серая хищная змея гвардейской пехоты. Как на параде с развевающимися яркими пятнами знамен и барабанным боем. Впереди конный дозор – взвод кирасир. За ним в ста пятидесяти метрах командование со знаменными группами. Потом два пехотных батальона в плотной колонне. За ними грохочет по заснеженной брусчатке конная батарея. И опять пехота, выползающая из города…
Красиво идут гвардиозусы, четко, несмотря на глубокий снег, покрывший за прошедшие сутки брусчатое шоссе. Вот что значит годами в шагистике практиковаться. Моим горцам никогда так не ходить, лаская взоры восторженных дам, сколько ни гоняй их. Но и имперские дамы рецких горцев не за балетный шаг привечают, а за неутомимый темперамент и авантажную блондинистость.
Давно рассвело и наглядно дано нам в ощущениях, что небо обложило тяжелыми сизыми облаками так низко, что главные мои козыри – дирижабли – выпали из рук. И снег все падает, правда уже редкий. Как бы нехотя.