– У меня свой лагерь, своя ответственность и что вокруг него происходит, меня не интересует. Побегов не было. Нарушений дисциплины тоже. Работы ведутся по графику.
– А кто тогда разворовал эшелон бревен?
Молчит, рассматривая носки сапог.
– Будешь молчать пойдешь под суд, – пригрозил я. – И как минимум окажешься на фронте. И не капитаном, а рядовым штрафной роты. На восточном фронте тыловых воров я просто ставил к стенке под салют из дюжины ружей.
– Да стреляйте, я за других не ответчик, – огрызнулся капитан.
– Пока свободен. И учти, что покрывая воров и расхитителей, ты уже совершаешь преступление, потому как бревна украдены с военного объекта – завода моторов на которых воюют бронепоезда. Так что как минимум – соучастие в виде недоносительства.
– Донос противен чести офицера, – гордо задрал он нос.
– Офицеры на фронте воюют, а не с пленными в глубоком тылу дефицитные бревна воруют, – налился я яростью.
– Да как вы смеете, лейтенант! – капитан явно был оскорблен в лучших чувствах.
– Гвардии лейтенант, – поправил его я, намекая, что мы с ним в равном ранге. – И я смею. Три моих ранения и контузия смеют. Рыцарский крест мой смеет бросать вам в лицо такое обвинение. Не можете перенести позора? Идите и застрелитесь. Вам на это пять минут. Свободны.
Когда капитан вышел из салон – вагона, я приказал начальнику своей охраны.
– Через пять минут, если он будет еще жив, арестуйте его. И тащите ко мне второго начальника… Развелось, понимаешь начальников лагерей как тараканов, а на фронте ротных не хватает.
В салон из купе вошел Гоч с нравоучением.
– Савва, а не слишком ли ты круто берешь? Не по чину, – и сбавив голос до шепота добавил. – Онежку напугал ты до смерти.
– Да я… – завелся было и осекся на полуслове. Я больше не комиссар ЧК. И здесь совсем другая страна. – Пошли, Имрич, на телеграф. Прогуляемся по свежему воздуху.
Отбил телеграмму на филиал «Гочкиза», чтобы выслали нам сюда железнодорожную летучку – маневровый паровозик с парой вагонов.
Вторую – герцогу о том, что вскрылись хищения в крупных размерах, веду дознание, прошу выслать на второй разъезд следователя прокуратуры.
Третью – Вальду, выслать ко мне на разъезд взвод штурмовиков для поддержки следственных действий.
Выйдя из административного здания разъезда, посмотрел на второй целенький эшелон с бревнами, торцы которых закрашены веселенькой желтой краской (сурика под рукой не оказалась в Будвице) и пришла в голову идея.
Как бы прогуливаясь (а Имрич действительно воспринимал мой перипатетический приступ как прогулку) беседуя с партнером о заказе Моласа, я осмотрел все завалинки в поселке железнодорожников и увидел практически в каждом дворе по нескольку бревен с желтыми торцами. Сквозь штакетник их хорошо было видно.