Иногда я кого‑нибудь из них брал с собой в Калугу в качестве ординарцев. Приучал к делам. А более всего заставлял их все свободное время зубрить учебники за среднюю школу, наутро проверяя уроки. То, что они будут сдавать экзамены экстерном за восьмилетку, я уже договорился. Цена вопроса новые парты на всю школу, которые мне аккуратно сваяли пленные из досок по чертежам от директора гимназии. Зверзз этому был только рад и даже лупил их ремнем за нерадение в учебе.
Сын Митя перестал гулить и сказал свое первое слово. «Дай!»
В ответ на это пришлось констатировать, что между мной и моим сыном глубокая социальная пропасть. Я сын крестьянина, а он сын фабриканта и камергера.
Супружеский долг исполняла ясырка, так как жена вся целиком ушла в свою беременность, и, как казалось мне, была даже рада тому, что у нее есть для меня заместительница. Любить меня Элика не перестала, но любовь ее стала какой‑то другой. Благодарной что ли…
Я же часто прикладывал ухо к ее растущему животу, поглаживал его и слушал, как там развивается плод, который мы все, чтобы не расстраивать Элику называли «дочкой».
Зато Альта в койке отрывалась за двоих.
Если это не семейное счастье, то я не знаю другого…
* * *
Единственно, что омрачало жизнь так это то, что после «периодической таблицы Кобчика» от меня все чего‑то ждали этакого… Эпохального. Не просто ждали, а открыто требовали. И это меня здорово напрягало.
Пришлось потратиться и «открыть» йод.
Водоросли мне доставили по зимней дороге из Риеста по личному указанию графа Риестфорта. Ага… А куда чиновникам было деться если бланк и печать настоящие, даже подпись. И все соответствующие приписи от Дворца. Но за срочную доставку через зимние перевалы вьючным караваном пришлось заплатить. Немало.
Дальше было дело техники и химии. Точнее привлеченных химиков. Я только отдал им водоросли и, обрисовав задачу, уехал на стройку в Калугу. И они уже сами почти месяц колупались – жгли водоросли по – разному, выпаривали, осаждали… и нашли‑таки способ выделить из золы сначала йодный раствор. А из раствора уже сами кристаллы йода.
Потом новый химический элемент представили публике на докладе в Политехническом обществе. И торжественно под аплодисменты ученых заполнили пустую клеточку в «моей» таблице. Назвали йод «рецием».
Часть кристаллов отправили на независимую экспертизу в Имперскую академию наук. И та подтвердила, что это не сложное вещество, а таки действительно новый химический элемент.
Это был оглушительный успех в научном мире, который как‑то прошел мимо военных. Те его не заметили совсем. Ни наши, ни вражеские.