– Приблизительно.
Я решила не вдаваться в очевидные нюансы вроде того, что бесконечность сегодняшним днем не исчерпывается.
– Я в тебе не ошибся, – отметил Данте. – А ты еще спрашивала, почему я обратился за помощью именно к тебе. Ну кто еще, скажи на милость, мог бы придумать – а главное, исполнить! – нечто подобное?
– Автор той книги о катарсисе, которую я выдала для чтения одной из этих милых девушек, – не задумываясь, ответила я.
– Кстати, где ты раскопала эту книгу? – оживился Данте. – Неужели в моей библиотеке?
– Ну конечно же в ней, – откликнулась я. – Где же еще?
Тем временем одна из рабынь поднесла бокал с вином своей госпоже. Та сделала небольшой глоток.
– А вы, дон Данте? Выпьете со мной? – спросила, призывно улыбаясь, Айгуль.
– Ну конечно же, – проявил галантность Данте.
– Я принесу, – вызвалась рабыня и вернулась обратно к подносу.
Я нахмурилась. Вроде бы ничего подозрительного: девушка просто взяла один из бокалов, которые наполнил вином перед уходом лакей, и понесла прямиком Данте. Вот только мой взгляд задержался на указательном пальце державшей бокал руки. Точнее сказать, на надетом на палец кольце. Это было кольцо с крупным зеленым камнем, который в действительности являлся обманкой. Внутри он был пустым, и созданный таким образом тайничок нередко служил вместилищем яда, наркотиков и прочих не одобрявшихся обществом порошков. Такие кольца были редкостью, но я хорошо о них знала благодаря своей профессии: подобным образом изготовлялись некоторые магические амулеты, поэтому я не только описывала данную систему в своей диссертации, но и имела возможность ознакомиться с аналогичными кольцами из музейных коллекций.
Возможно, я и не догадалась бы, что на палец рабыни надет именно такой перстень, если бы она не проявила небрежность, недостаточно плотно закрыв крышку тайника, имитировавшую верхнюю часть камня. Раз крышка приоткрыта, значит, рабыня уже успела высыпать содержимое тайника в бокал, воспользовавшись тем, что оказалась вне поля моего зрения, пока я разговаривала с Данте. Вот и общайся после этого с людьми о катарсисе!
Что было делать? Прилюдно обвинить рабыню – значит нанести оскорбление не только ей, но главным образом ее госпоже. А это чревато весьма нехорошими последствиями, в первую очередь опять же не для меня, а для Данте. Вот черт бы побрал всю эту их южную систему, при которой люди не отвечают за свои слова и поступки сами!
В общем, я поступила крайне просто и совершенно неприемлемо для взрослого человека с высшим образованием. То есть подставила рабыне подножку. Она споткнулась, удержать равновесие сумела, но бокал выронила. Разбиться он не разбился, но все содержимое, разумеется, вылилось на пол. А поскольку вино было сладкое, Джекки, лохматый рыжий пес Данте, тут же подбежал к образовавшейся лужице и вылакал все без остатка.