Не местный, да. И тем не менее это и не мой соотечественник. Южанин. Это видно и по пепельно-черным волосам, немного не доходящим до плеч, и по темным глазам – отсюда цвет точно не разобрать, – и по относительно смуглой коже. Относительно – потому что она, безусловно, смугла для северянина, но вот для арканзийца, наверное, даже несколько бледновата.
Мужчина был чужеземцем, но в его поведении не чувствовалось смущения или растерянности, даже в самой малейшей степени. Наоборот, осанка – идеальная, движения – уверенные, взгляд – ледяной и высокомерный. И на меня не устремлен вообще. Только на боцмана. А тот, кажется, принял решение.
– Шестьдесят динаров, – заявил он, направив на меня нож и повернувшись к потенциальному покупателю лишь вполоборота.
– Что?!
Покупатель и бровью не повел, а вот его спутник, гневно нахмурив брови, шагнул поближе к возвышению. Видимо, соплеменник покупателя. Та же масть, вообще тип внешности похожий. Этот пошире первого в плечах, тоже темноволосый, правда, глаза светлее, кажется, зеленые – говорят, у южан это не такая уж редкость. Движения тоже уверенные, но менее сдержанные; сейчас он и не думал скрывать своего возмущения.
– Ты только что говорил, что тридцать динаров – стандартная цена! – заявил он, с легкостью запрыгивая на возвышение. – А эта рабыня явно не самая послушная. С какой же стати теперь шестьдесят?
А с такой, – ничуть не смутившись и откровенно зло ответствовал боцман, – что мне было нанесено оскорбление, и если я продам вам эту рабыню, мне придется оставить его безнаказанным. А это нанесет большой урон моей тонкой душевной организации. – Иронию, возможно, и оценили, однако не засмеялся ни один человек. – Но я готов, так и быть, пойти на сделку со своей честью, при условии, что вы заплатите мне тридцать динаров в качестве компенсации за поведение этой девчонки. Уж если она вам так приглянулась. Плюс тридцать динаров – ее собственная стоимость. Итого шестьдесят.
Я покраснела как рак, до того унизителен был этот разговор, хоть ведшие торг и не подозревали, что я понимаю их речь. Лучше бы этот ублюдок все-таки зарезал меня минуту назад…
– Компенсация? Ты в своем уме? Да это грабеж среди бела дня! – настаивал спутник покупателя. – Да если бы не мы, ты не получил бы за нее ни ролла!
– Зато получил бы моральное удовлетворение, – отрезал боцман. – И потом, здесь, в Остане, правила устанавливаем мы, арканзийцы, а не какие-то чужаки из Галлиндии.
Словно в подтверждение его слов, двое пиратов, до сих пор державшиеся в стороне, вскочили на возвышение.