– Что он сделал?
– Написал мне отвратительное письмо относительно… – Она запнулась. – Относительно моей помолвки, – сказала она через несколько секунд.
– А я и не знал, что ты помолвлена, – заметил кузен. – Кто твой жених на сей раз?
– Не говори «кто на сей раз», словно я заключала десяток помолвок! Я была помолвлена лишь однажды.
– Прошу прощения. Кто он?
– Рудольф Мезурье.
– Ты имеешь в виду того смуглого парня из компании Арнольда? – спросил Джайлс.
– Да. Он главный бухгалтер.
Наступила пауза.
– К делу это совершенно не относится, – извинился Джайлс, – но в чем тут суть?
– Почему бы мне не выйти за Рудольфа, раз я этого хочу?
– Не знаю. Я хотел узнать, почему ты захотела этого, и только.
Антония внезапно улыбнулась:
– Вредный ты тип, Джайлс. Понимаешь, мне нужно выйти за кого-то, потому что Кеннет рано или поздно женится, а я не хочу оказаться на мели. – В глазах у нее появилось жалобное выражение. – Мне надоело быть одинокой, самой о себе заботиться, и потом Рудольф мне очень нравится.
– Понятно. А Арнольд возражал?
– Конечно. Я думала, он будет рад свалить с себя эту обязанность, он не раз пытался выдать меня замуж. И написала ему об этом, хотя ты и говоришь, что я неразумна. Я прекрасно понимаю, что не могу вступать в брак без его согласия, пока мне не исполнится двадцать пять лет. А он вместо благословения написал отвратительное письмо, заявив, что не хочет об этом и слышать.
– Почему?
– Без всякой причины. Из снобизма.
– Так вот, послушай, Тони! – заговорил Джайлс. – Я знаю тебя и знаю Арнольда. Он был не из тех людей, с кем я искал бы дружбы, но и не так уж плох, как считали вы с Кеннетом. Да, я знаю, вы были с ним в ссоре, но твердо убежден, что тут во многом виновата ты сама. Так что не говори, что он без всяких объяснений отказался дать тебе согласие на брак. Скорее всего, ему была небезразлична твоя судьба.
– В общем, Рудольф ему не нравился, – упрямо настаивала Антония. – Он хотел для меня лучшей партии.
Джайлс вздохнул.
– Покажи-ка мне лучше письмо. Где оно?
Она с озорным торжеством в глазах указала на пепельницу, стоявшую в конце стола.
Джайлс посмотрел на черный пепел, потом очень серьезно на кузину.
– Тони, дурочка, зачем ты сделала такую глупость?
– Это было необходимо, Джайлс, право же, необходимо! Ты же знаешь, как ужасно мы все болтливы. Несем все подряд, не задумываясь. Так вот, я взяла и сказала этим полицейским, что у меня есть письмо от Арнольда, и они тут же воспылали желанием прочесть его. А оно было очень личным и не имело ни малейшего отношения к убийству, поэтому я его сожгла. Спрашивать, о чем в нем говорилось, бессмысленно, я все равно тебе не скажу. Это было письмо такого рода, которое никому не следует показывать.