«Парень», ему лет девять, изо всех сил тянет веревку, но теленок все-таки пересиливает его и ухватывает губами сосок. Он торопливо и вкусно причмокивает.
— И зачем только ты родился? — ворчит мать, отгоняя теленка, и начинает доить корову.
Кувшин глиняный, и мы слышим, как звонко ударяются тугие струи молока о стенки кувшина, звон их постепенно затихает, переходит в журчание. Мы даже видим, как глава семьи Ивлиане выжидающе не сводит глаз с жены, занятой делом. Дети уже перестали колотить в дно таза, перевернули его и моют сбитые за день ноги, опуская их в воду — сначала нерешительно, а потом смелее.
В селе наступило время ужина. Не слышно говора. У открытых дверей сидят собаки и чего-то ждут.
До нас доносится запах горячего мчади и зеленой фасоли. Журчит, выливаясь из узкого горлышка кувшина, вино.
Ужинают люди труда.
Дети отправляются спать. Но они еще успевают ущипнуть друг друга, — «убери ногу!» Потом трут ступню о ступню, обсушивая ноги, перед тем как нырнуть в чистую постель, и мгновенно затихают, — угомонились.
Ивлиане не спеша снимает рубаху и, заглядывая в кухню, где хозяйка заканчивает дела, ворчит:
— Пошевеливайся...
Она домыла посуду, вытерла руки.
Погас свет. Тишина. Нескончаемая тишина. Даже шелест деревьев замирает. Изредка взвоет собака, с реки донесется приглушенный шум мельницы, в лесной чаще прокричит сова.
Семья погружается в сон.
Мир и покой вам, семьи!
И вот настает весна нашей жизни. Свадьбы мы не справляли. Просто собрались родные да несколько друзей, выпили вина, пожелали нам счастья, повеселились и ушли.
Надо было идти на отведенный нам участок и закладывать фундамент будущего дома. Участок наш на окраине села, возле пригорка. За пригорком овраг, здесь протекает ручей. Проселочная дорога огибает участок. Налево новый дом, а направо — никем еще не обжитый пустырь.
Меня не пугает пустырь. И Теону тоже. Мы начали расчищать участок от сорной травы и камней. Подошел сосед, улыбнулся, как старым друзьям, и сказал:
— A-а, пришли. Ну, здравствуйте, коли пришли.
— Как видите, пришли. Здравствуйте!
Сосед задумчиво протянул:
— Да-а, такова жизнь.
Показалась и жена соседа. Она поправила на голове платок и тоже улыбнулась, потом спросила мужа так, чтобы слышали и мы:
— Пришли?
— Пришли.
Шлепая босыми ногами, прибежал малыш и остановился, нерешительно глядя на нас.
— Подойди, подойди, родненький, — подтолкнула его к нам мать: — Подойди и поздоровайся — это наши соседи.
Я заострил топором первый кол и принялся вбивать его в твердую, неподатливую землю. Теона попросила у соседей кувшин, принесла воды и налила в ямку. В мокрую землю кол входил легче.