— Так, — одобрил сосед, — забивайте кол крепче.
Я и сам знаю, что первый кол должен стоять крепко. Иначе он расшатается и упадет. А если упадет этот кол, упадут и другие, рухнет вся ограда. Соседской свинье только и нужно, чтобы колья у нас расшатались.
Сосед, помогая нам советами, показывает на свой дом, фруктовые деревья, огород, виноградник и говорит:
— Здесь тоже был пустырь. — И, напевая, приносит лом, опускает плетень, делает ступеньки с нашей стороны, чтобы мы приходили к нему в гости, и кивает одобрительно головой: такова жизнь, друзья мои.
Прошли дни. Мы уже сделали ограду. Посадили деревья. Хотя сад у соседа очень и очень молодой, он отдал нам три лимонных и два персиковых саженца.
Мы перекопали весь двор — сеем траву койндар, готовим землю под виноградник, закладываем фундамент будущего дома, таскаем тяжелые камни. Мы очень устаем.
Сосед улыбается.
— Ничего, ничего, — так начинается жизнь.
А я уже посматриваю на пустырь, что по соседству с нашим двором. Туда скоро придет новый сосед и заложит фундамент. Я осажу ограду, сделаю для него ступеньки, и у меня тоже окажется несколько лишних саженцев. И когда он будет вбивать первый кол, я улыбнусь и скажу:
— Забивай крепче!
Тысяча дел в доме. Тысяча мелких, нескончаемых дел. Они ждут, когда мы вернемся с колхозного поля. Мы устаем, очень устаем. Вечером нас рано одолевает сон, и мы засыпаем с книгой в руках, не дочитанные утром газеты лежат на столе. Тысяча дел в доме. Но надо хорошо работать и на колхозном поле. Мы — молодые.
Будни, наполненные трудом. Короткие дни и совсем короткие ночи. Жизнь состоит из будней, а будни не бывают без трудностей.
И в тот прохладный вечер я, как только добрался до подушки, мгновенно заснул.
— Сисо! — услышал я сквозь сон. — Сисо, родной... — Голос жены был очень взволнованным, и будто что-то билось и трепетало в ее горле.
— Что случилось, моя жизнь?
— Сисо, — шепчет Теона, и я никак не пойму, плачет она или смеется: — Сисо!..
— Ты видела плохой сон? Тебе что-то померещилось?
— Нет, Сисо, нет...
— Теона, что с тобой? Я зажгу свет.
— Не нужно, прошу тебя, не нужно. — И опять то ли смеется, то ли плачет — не понять. — Он шевельнулся, Сисо!
— Кто шевельнулся? Земля шевельнулась? Дом шевельнулся?
— Ложись, я скажу, — ласково шепчет она мне на ухо, и я догадываюсь, в чем дело.
— Тео! Почему ты до сих пор?..
— Ложись...
Но я не могу лежать! Я хочу зажечь свет, открыть окно и закричать:
— Э-эй, люди! Народ! Деревня! Соседи! В моем доме шевельнулась жизнь! Да, да, вот здесь, под моей маленькой крышей уже бьется и дышит новая жизнь!..