— … осталось продержаться еще час, а потом разбегаемся.
— Подожди, как разбегаемся, а деньги? Ты же обещал.
— Все руководители ячеек получат… обязательно, но позже, обещаю… ты мне веришь?
— Да.
— Вот… да и не прибедняйся, вы же после акции можете все кварталы торговцев на уши поднять и неплохо набить карманы.
— Хех… это верно. Так когда заканчиваем?
— Я подам сигнал — подожгу баррикаду со стороны портовой улицы…
— Эй, а ты кто?
К трем разговаривающим под навесом мясной лавки метнулась тень, почему–то запахло рыбой и выпивкой… попытка главного провокатора что–то сказать была неудачной — тяжело что–то сказать с рассеченным от уха до уха горлом. На двоих других свалился такой град ударов, что буквально выбил из них весь дух и, не дав не то чтобы закричать, а хоть немного простонать.
— Мадам Шодэ, — спустя час Кинт поскреб по двери черного хода пекарни.
— Кинт?
— Да.
Дверь открылась, и Кинт проскочил внутрь.
— Готовы?
— Да.
— Зовите всех, идем.
Пробираясь дворами и переулками, через час Кинт довел мадам Шодэ и ее дочь к дому господина Тэссэ, ну и самого господина Тэссэ тоже, шли медленно, старый вояка сильно хромал.
— Ну, все… держитесь вместе, думаю, в скором времени порядок наведут, да и видите, тут уже даже спокойнее, вон и повозки ездят и люди ходят.
— Спасибо тебе, — мадам Шодэ сгребла Кинта в охапку и расплакалась.
— Успокойтесь и держитесь вместе… Ладно, прощайте, пойду я, пока есть возможность поймать повозку.
— Ну, береги себя, — пожал руку Кинта Тэссе, — ты хороший солдат.
— И вы, — ответил Кинт, — берегите этих «сдобных булочек».
— Постараюсь…
Держась неосвещенных мест, Кинт добрался до вокзала, поймал повозку и, переплатив в два раза добрался до Ткацкого квартала.
Продрогший, пряча начавшийся предательский кашель в кулаке, Кинт прокрался вдоль дома и толкнул дверь — заперто.
— Кто там? — немного испуганный голос мадам Поль донесся из–за двери после того, как Кинт тихо постучал.
— Это я, Кинт.
— О небеса! — мадам Поль моментально распахнула дверь и втянула Кинта за рукав, — что с вами, господин Кинт, вы весь в крови, что за вонючие обноски?
— Это не моя кровь… Вы в курсе, что происходит в центре?
— Говорили, что бунтари из промышленного района устроили погромы.
— Ага… Есть что–нибудь на ужин?
— Конечно.
— Разогревайте, я скоро спущусь, — сказал Кинт и, закашлявшись, пошел вверх по лестнице.
Пустив горячую воду в ванну, Кинт разделся, сбросив все на пол, забрался в неё и поджав колени к груди замер покрываясь «гусиной кожей». Спустя полчаса помывшись и наконец согревшись, Кинт оделся в привычную для себя одежду отставного жандарма со всеми сопутствующими «стреляющими и режущими» атрибутами и спустился вниз. Ужинал Кинт молча, глядя в тарелку… мадам Поль сидела в углу столовой, тоже молчала и смотрела на Кинта.