-Эту мы разделили на две. – Пояснял Роман по дороге. – Передняя часть с окошком отделена от основной бетонной стеной. Так дядя Паша попросил. Нафига не знаю.
-Ленивый он твой дядя Паша. – Буркнул Велес, вдруг подумавший, что он на месте торговца тоже так бы сделал. Зачем каждый раз бегать через все склады? Проще через дверь из жилой комнаты выйти сразу в рабочую. Меньше времени теряется, меньше мороки.
Третья комната ящиками была заставлена не так сильно как предыдущие. Но здесь вся тара была освобождена от содержимого и свалена посреди помещения большой кучей. Содержимое тар лежало в правом крыле комнаты, уложенное в относительном порядке – мешки, консервы, какие-то бутыли (Велес не смог вспомнить, что в них было). Возле пустой тары, к ним спиной, на перевёрнутом ящике, сидел некто огромный, в одной майке безрукавке. Мощная, но покрытая изрядным слоем сала спина, мелко подрагивала при каждом движении толстых рук. Руки чем-то шуршали. Они подошли ближе, и одна из рук поднялась. Жирная такая рука, вся волосатая. В ней молоток. Рука поднялась, замерла, напряглась, и жир вдруг превратился в мощные узловатые мышцы. Сия культуристская конечность почти со свистом рухнула вниз. Что-то звонко громыхнуло, треснуло и владелец руки, довольно крякнув, отложил молоток. Поднял повыше то, по чему только что стучал. Табурет. Что интересно – ровненький, будто только с завода, а сделан из чего попало. Сидение, например – в нём легко узнавалась металлическая стенка некоторых ящиков, с грузами, не терпевшими влаги. Дядя Паша строгал мебель.
-Доброе утро дядь Паш. – С улыбкой рёк Дог, а Велес мрачнел лицом, с каждым мгновением, всё больше. Спина, плечи и руки торговца были покрыты не только волосами. Наколки. И большинство таких, носили только очень особенные люди.
-А, Рома, здравствуй. – Коротко стриженная, черноволосая голова повернулась на толстой шее и Велес, скрипнув зубами, едва не зарычал. Нет, он не знал конкретно этого человека. Он знал ему подобных и совсем не питал к ним нежных чувств. У дяди Паши было доброе, простодушное лицо. Он был стар, глубокие морщины уже отметили его лицо печатью увядания, предупреждавшую людей о близости неминуемой смерти, но серые глаза были молоды и даже блестели. Нос картошкой, толстые бледные губы, щёки как у хомяка – в целом дядя Паша казался забавным и даже милым стариком. – Я тут табуреточку мастерю. Не всё ж без дела сидеть.
-Знакомьтесь: Велес, дядя Паша.
-Рад, очень рад. – Старик, сумевший сберечь все свои волосы к столь почтенному возрасту, поднялся на ноги и шагнул к гостям навстречу. У него оказалось объёмистое брюхо и провисшая, почти женская грудь. Когда-то, это были мощные твёрдые как сталь мышцы, теперь время сделало своё дело и мышцы уже не бугрились, а свисали на брюхо. – Наслышан о тебе парень.