Мысли Гастона снова свернули на Птичку из «Золотых колибри». Маг Жизни, с которым он сыграл вничью.
— А ты с секретом, Полли, — вполголоса протянул он, глядя перед собой и шагая по Новому мосту. — И я его разгадаю, — уверенно добавил Гастон.
Лоран обманул девушку, сказав, что ни разу не проигрывал, — за три года, что он без якоря, проигрышей было несколько. Некромант специально не искал магов Жизни, просто всегда носил с собой карты на случай встречи, и почему-то судьба не давала ему возможности найти замену Шанталь, хотя по силе Гастон считался третьим после короля и его брата. Сейчас же вообще вышло совсем чудно. Ничья… Это о многом говорило, в частности о том, что дар у Полин не ниже среднего, раз ее неосознанное желание смогло повлиять на карты. До выигрыша недотянула, но на ничью хватило. Мужчина усмехнулся, черные глаза блеснули предвкушением. Они увидятся снова, и уже сегодня днем. Но… Гастон решил не торопиться с повторным предложением и для начала стоило просто ближе познакомиться с Полин, показать ей, что бояться нечего. Независимо от предсказания он хотел, чтобы Полин стала его якорем.
А еще забрать ее из борделя — тут Гастон перестал улыбаться, черные глаза прищурились и опасно блеснули. Нет уж. После проигрыша ни один мужчина не притронется к его Птичке, что бы она ни думала по этому поводу. В борделе она точно больше жить не будет, и точка. Понадобится — перекинет через плечо и донесет до своего дома пешком, пусть при этом и придется пересечь половину города. Правда, почти наверняка она будет громко возмущаться… Гастон снова усмехнулся и глубоко вздохнул, унимая взметнувшийся азарт. Это было бы забавно, посмотреть на возмущенную Полли, наверняка ее щеки раскраснеются, глаза засверкают, а ротик приоткроется от избытка эмоций. Ох как вовремя сонхау прислали ему весточку! Гастон снова ненадолго нырнул в воспоминания недавних дней о том, как же так получилось, что он вообще оказался в «Золотых колибри».
Несколькими днями ранее, особняк маркиза де Шабли
Настойчивый стук в дверь спальни отдавался в висках, и ввинчивался в мозг, вызывая желание запустить в незадачливого визитера чем-нибудь потяжелее.
— Мессир Лоран, проснитесь! Мессир Лоран!
Голос дворецкого в доме маркиза Оллсинэля де Шабли Гастон не спутал бы ни с каким другим. Тщедушный старичок обладал густым басом, способным мертвого поднять из могилы, особенно когда надо было дозваться дрыхнувшего без задних ног хозяина или его гостя. Глухо застонав, Гастон оторвал тяжелую голову от подушки и уставился мутным взглядом на дверь.