Никаких намеков на счета и сокровища, распоряжения и завещания в письме Влахель не нашел. Только предупреждение, сочувствие и упование на Бога во спасение. М-да, каково было жить десять лет в ожидании катастрофы, сознавая ее неизбежность. Наверное, поэтому такая покорность была отмечена всеми историками у последнего русского царя. Он знал и смиренно шел к смерти. Всей семьей. Единственное, что было под силу Николаю II, это позаботиться о фамильных сокровищах. Ну, не оставил же он их на произвол судьбы, вернее, – на разграбление. Все, что можно было вывезти, заблаговременно вывезли из страны. Романовы все знали и готовились.
Вернув письмо в шкатулку, Хосе-Луис потянулся к библии. Она явно лежала на своем месте. Перегородка внутри была сделана с расчетом именно для этой книги. Впритык. Возможно, императрица никогда не расставалась со Святым писанием, и шкатулка черного дерева была сделана на заказ. Похоже, тогда о письме мастер ничего не знал, поскольку конверт явно был меньше отведенного для него перегородкой места. Он бы болтался там, в дороге, ведь при Павле I ездили в каретах, и дороги были не всегда ровными. Так обходиться с завещанием императора? Нет, прежде письма тут не было. Узкое, поперек шкатулки местечко не могло предназначаться и для книги.
Мартинес-младший вытащил письмо из шкатулки и стал рассматривать пустое отделение, прикидывая, что бы там могло поместиться. Взяв увеличительное стекло и подсвечивая себе настольной лампой, он стал внимательно изучать внутренние стенки поперечного отделения шкатулки черного дерева. Тут его ждало небольшое открытие. Примерно на треть высоты ото дна шкатулки проглядывалась ровная полоска, словно в отделении всегда что-то лежало, впритык к краям. На крышке шкатулки остался такой же слабый след вмятин. Тут долгое время что-то перевозили с книгой, но никак не письмо.
Влахель даже вспотел, изучая следы на черной шкатулке. То ли настольная лампа была слишком горячей, то ли незримое присутствие монархов и их личных вещей так влияли на любопытного директора, но ему было не по себе. Влахель откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Что-то подсказывало ему, что он в состоянии разгадать эту маленькую загадку. Он должен был все делать самостоятельно, чтобы пройти весь путь к сокровищам русских царей. Попытавшись представить себе, как супруга Павла I берет библию из шкатулки, Хосе-Луис вспомнил свою мать. Набожная Пилар-Гомес сначала непременно бы перекрестилась на распятье. Стоп!
Вторая супруга Павла I, Доротея Вюртембергская, которой, собственно, и подарили библию, была до замужества католичкой. Влахель предположил, что в продольном отделении шкатулки черного дерева должно было бы помещаться распятье. Дабы убедиться в этом, он рванулся в свою спальню и снял распятье со стены над кроватью. Приложив его к продольному отделению в шкатулке, Хосе-Луис понял, что ошибся. Судя по приметным вмятинам на дереве, рядом с библией долгое время находился тяжелый прямоугольный предмет, четыре угла которого были четко вдавлены в дно шкатулки. Иконой этот предмет тоже никак не мог быть.