Впрочем, грозному владыке драккара не весело. Не радостен гордый воин в предвкушении близкой встречи с родными; другие мысли заполняют голову, волнуют душу славного ярла Бьёрна Плетенобородого, прозванного так от обыкновения заплетать длинную рыжеватую бороду в косу. Также поступает он и с соломенными локонами, длинными струями вырывающимися из-под стального шлема и ниспадающими на плечи, убранными толстой кожей одежд Одина. (Обычай этот подхватили многие соратники ярла. Воины поговаривают, что заплетенные так волосы угодны богам Асгора[6], которые предохраняют корабли от бурь и штормов.)
Дом рядом. Несмотря на встречный ветер, еще засветло они смогут войти в родной фьорд, а там… Каждый камень знаком с детства, и искусный кормщик проведет судно вдоль скал, минуя острые зубы рифов, даже и в темноте, и в ядовитом тумане.
Бьёрн меж тем не спешит скорее встретиться с близкими, другое задумал он и скоро прикажет повернуть драккар и пристать к берегу. Сойдя на землю, поведет ярл дружину дальше на север, чтобы достичь конечной цели путешествия до того, как первый луч солнца блеснет из-за горизонта над покрытыми снегом холмами. В тот миг, когда случится это, викинги, по обыкновению, ударят на врагов, и засверкают искры мечей, и запляшут в утреннем золоте рассвета секиры.
Сыны сурового Севера всегда нападают внезапно, незаметно подкравшись, возникают мгновенно из-за скал, точно морской великан из пены прибрежных волн. Это испытали на себе, не раз кровью заплатив за урок, и беспечные саксы, и спесивые франки, и льстивые ялы Миклагора[7], что не любят песен сечи, но данью готовы купить зыбкий, как море, покой. Они верят в крест и называют норманнов бичом Божьим, ибо у народов этих всего один бог, и он слаб, а когда сердится, наказывает их, как свободный человек раба или как раб — собаку.
Отчего же так осторожен Бьёрн Хеммингсон, Бьёрн Плетенобородый, чью ладью щадят молнии Тора[8]? Зачем причаливает он к берегу? Для чего ему утомлять товарищей долгим ночным переходом? Чего опасается славный ярл — ведь идет он, минуя свой город, в земли соседа и друга? На кого жаждет напасть — ведь корабль его полон добычи?
Дважды укутывала Фрейя[9] белыми шкурами снега пожухшую траву на суровых северных скалах, с тех пор как отплыли викинги к далеким чужим берегам в поисках золота и драгоценностей. Там, под горячим солнцем, они собирали урожай. Точно опавшие листья осенью, сыпались в трюмы драккаров звонкие монеты с ликами чужестранных конунгов, трусливо прятавшихся за высокими каменными стенами. Рушились на землю враги под ударами мечей, которыми разили их, кружась в вихре битвы, викинги.