— Как только договор будет готов, мой секретарь свяжется с вашим.
— Договорились, — замираю на несколько мгновений, рассматривая его серые, цвета полинявших джинсов, глаза. — Можете не провожать, найду выход сам.
— Всего доброго! — хозяин дома встал с кресла и проводил меня до двери кабинета.
* * *
К моменту, когда я подъехал к клубу, Хавьер ждал меня у входа. Шустрый подлец! С другой стороны, если бы он медлил или тупил, то не смог стать моей правой рукой. За то время, что я возглавляю Калифорнийский филиал, у меня сменилось… даже и не припомню, сколько приближенных. Но Хавьер, по всей видимости, насмотревшись на косяки своих предшественников, довольно стойко держится рядом со мной уже около трёх лет. Мы прошли мимо длинной очереди под возмущенные возгласы ожидающих и оказались внутри клуба. Я показал официантке золотую карту, после чего та моментально сменилась менеджером, который дружелюбно провел нас к ВИП — столику на балконе. Меня воротит от таких скользких жополизов, как этот! Никогда не держал подобных при себе. Они в три секунды могут продать тебя за кругленькую сумму. Он тут же начинает расшаркиваться, интересуясь, чем может угодить таким гостям. Бл*дь, если бы у нас не было этой карты, то он смотрел бы на нашу компанию, как на мусор. Впрочем, мне нас*ать, что в голове у этого ублюдка.
— Текилы и пусть нас развлекут девочки, — коротко информирую его.
— И к нам должен подойти гость, проведите его к нам, — напоминает Хавьер.
— Какие девушки нравятся джентльменам? Блондинки, брюнетки, рыжие? — снова пищит своим мерзким слащавым голоском этот слизняк.
— Ассорти! — делаю знак рукой, лишь бы он проваливал поскорее. Он учтиво склонил голову и удалился.
— Ангел, может травки? — достает из куртки пакетик с марихуаной Хавьер.
— Ты знаешь, я не по этой части, — ухмыльнулся в ответ. Ещё с самого детства я знал, что самое большое зло в этом мире — наркотики. В то время, как все мои друзья курили травку на заднем дворе школы, я прятался в спортзале, вымещая свои гормоны и злость на груше. Со временем я стал проще относиться к лёгким наркотикам, прощая эту слабость своему окружению. Но никогда не держал при себе наркоманов. Если кто — то сам выбрал для себя дорогу в никуда, то это совершенно не мои проблемы и моими никогда не станут.
Наркоманы — это ходячие живые трупы. Я даже мысленно чувствовал от таких запах разложения. Как физического гниения, так и морального. И меня начинало тошнить.
* * *
— Мама, мамочка, проснись …, — я тряс за плечи лежащую на полу женщину. Тогда я не понимал, что она не спит…а в полной отключке.