Я не знаю сколько прошло часов прежде чем Чика открыла глаза. Она подскочила на кровати не понимая, где находится, увидела меня, и спряталась под одеялом, сморщив лоб так, что образовалась складка, потрогала пальцами свои губы. Ей было стыдно за прошлую ночь. Это было видно во всем, в каждом её слове, жесте, а самое главное взгляде.
Пока Чика была в душе, я продолжал сидеть на своём посту. Мне не хотелось шевелиться. Казалось, что если я двинусь с места, то наплевав на все доводы рассудка, ворвусь к ней под струи воды и трахну её. Через пару минут после того как Девчонка вошла в ванную, я услышал, как она закрутила кран. Марина повернула дверную ручку и стала в дверном проёме в одном полотенце. Капли воды стекали по ее телу. В моих джинсах моментально стало тесно. Я хотел слизать все эти капельки с ее кожи, а потом показать, что значит получать настоящее наслаждение.
Волнение в голосе Марины, когда она говорила о подруге, которой нужно позвонить, вызвало у меня улыбку. Она всё ещё боялась меня. Даже после того как умоляла трахнуть её. Бл***ь, она же абсолютно в моей власти. Я могу сделать с ней всё что угодно и никто меня не сможет остановить. Эта мысль испугала меня своей простотой. Ведь тогда не нужно будет волноваться, клюнет она или нет. Просто взять её силой. Нет. Тогда её мир не перевернется. Пострадает только тело, а душа останется прежней. Она смотрела на меня, время от времени опуская глаза, будто стыдясь, закусив нижнюю губу. Вспомнив тот взгляд, которым она смотрела на меня ночью, захотел в ту же секунду стереть этот стыд с её лица.
Уйдя на кухню за напитком, снова попытался взять над собой контроль. Какого х*ра я вообще притащив её сюда? Она продолжает играть со мной в «кошки — мышки», дразня меня своей близостью и в то же время, какой — то недоступностью. Самое паршивое было то, что я не хотел в этот момент быть нигде, кроме как в этом месте. И мне на***ть, чем это все закончится. Взял из холодильника энергетик, попутно подбирая со стола телефон и сделав несколько глубоких вдохов вернулся в спальню.
Во время разговора Чики по телефону, я чувствовал каждый клеточкой, как она снова выстраивает между нами стену. До меня доносились обрывки слов её подруги и только услышав имя гребаного жениха, меня начало трясти от ярости, разъедая словно кислотой все внутренности. Я хотел выхватить этот проклятый телефон из ее рук и раскрошить на мелкие кусочки. Желание проучить её, показав истинное место, поглощало меня. К моменту, когда Марина закрыла телефон и тихо сказала: «Мне уже пора», я был готов раскрошить не только телефон, но и её руку держащую его.