– Эта связь совершенно очевидна, – ядовито улыбнулся Чиун. – У обоих есть одна общая черта, которая не может не бросаться в глаза.
– Какая же?
– Они оба белые.
– Благодарю за помощь!
Римо пытался заставить себя думать, в то время как взгляд его следовал за поворотом дороги, изящно огибавшей дом Уолгрина с обеих сторон, делая его прекрасным объектом для нападения. Мебель внутри, в комнатах была покрыта чехлами, на газоне уже четыре дня стояла табличка, возвещавшая о продаже. Еще совсем недавно этот дом видел жизнь, которая ему может только присниться, подумал Римо.
Он может потрогать руками в этом доме каждую вещь – но его собственным он никогда не будет. Он завидовал Уолгрину – вернее, тому, как он жил, пока жил, разумеется. Для самого Римо подобный конец исключен – но возможность пожить вот так хотя бы пару дней исключена тоже.
На противоположной стороне улицы в машине сидела женщина с ярко-желтыми волосами. И смотрела на Римо и Чиуна – смотрела слишком пристально, чтобы взгляд этот мог быть случайным. Хлопнула дверь – из машины женщина вылезла.
Римо смотрел, как она шла к ним – мягкой, грациозной походкой, способной заставить лопнуть от избытка впечатлений самый похотливый мужской глаз. Светло-голубое шелковое платье не скрывало, а скорее подчеркивало ее обширную грудь. На полных алых губах играла улыбка, способная сразить наповал целую футбольную команду из высшей лиги.
– Это дом Эрнеста Уолгрина, – объявила она. – Простите, но мне показалось, что вы проявляете к нему повышенное внимание. Я – инспектор Комиссии по заговорам при Белом доме. Вот, если угодно, мое удостоверение. И не будете ли вы любезны сказать мне, что, собственно, вы здесь делаете, джентльмены?
В руке ее оказался квадратик тисненной кожи, внутри которого обнаружилась карточка с фотографией – на ней она выглядела угрюмой и отнюдь не такой соблазнительной. На карточке красовалась печать Конгресса, из-под карточки высовывался край сложенного листка бумаги, который Римо немедленно выдернул.
– Подобные действия запрещены! – накинулась на него обладательница бумаги. – Это важная государственная корреспонденция! Секретная корреспонденция! Корреспонденция, принадлежащая Конгрессу!
Развернув бумагу, Римо увидел на ней гриф некоего доктора Орвела Крила, занимающего, как явствовало из надписи, пост председателя президентской Комиссии по заговорам (КОЗА). Ниже косым почерком было начертано: «У тебя или у меня?» И подпись: «Пупси».
– А что именно вы... мм... инспектируете? – спросил Римо.
– Вопросы задаю я! – отчеканила девица, выхватив у Римо листок. Римо запомнил имя, обозначенное в удостоверении – мисс Виола Пумбс. – Так что вы здесь делаете? – повторила она, заглянув в карточку с перечнем вопросов.