– Планируем убить Верховного судью, членов Конгресса и всех сотрудников Исполнительного комитета, чей доход превышает тридцать пять тысяч в год, – чистосердечно признался Римо.
– У вас нет карандаша? – спросила мисс Пумбс.
– А вам зачем? – удивился Римо.
– Записать ваши ответы. Кстати, как пишется «планируем»?
– Простите, а чем вы занимались до того, как стали инспектором? – полюбопытствовал Римо.
– Я работала в массажном салоне, – сверкнула очами мисс Пумбс, гордо воздев с трудом сдерживаемые корсажем розовые полушария. – Но потом доктор Крил взял меня на должность инспектора. Но, честно говоря, я никак не могу уяснить разницу между покушением и обыкновенным убийством, и...
– Живя в этой отсталой стране, дитя мое, очень трудно понять такие вещи, – поспешил согласиться Чиун. – Но у вас есть редкая возможность. Я сам займусь вашим обучением. Из миллионов юных дев Америки вы будете лучше всех разбираться в этих вещах. И ваша комиссия признает вас мудрейшей в своем роде!
– В моем роде? А какой это... мой род? – мисс Пумбс удивленно захлопала ресницами.
– Род грудастых белых малюток, – было похоже, что Чиун припоминает название певчей птицы, случайно увиденной в заснеженном зимнем саду.
– Пошли, Чиун, нам надо работать, – дернул его за рукав Римо. – Никого ничему учить ты не будешь – уж поверь мне.
– Вы гадкий! – резко обернулась к нему мисс Виола. – Грубый! Я... я всегда хотела, чтобы меня уважали за... за мой мозг, если хотите знать!
Римо скосил глаза на ее бюст.
– За правое или левое полушарие?
Мисс Виола Пумбс пребывала в радостном волнении. Разумеется, именно она найдет таинственного убийцу! И этот симпатичный маленький азиат – ой, он столько рассказал ей про... про покушения. Пупси и его комиссия будут просто в восторге! Может быть, его даже сделают сенатором или губернатором, а она... она тогда тоже должна получить хорошую должность, не какого-то там инспектора, а вице-губернатора... в общем, как там у них называется второе лицо после шефа?
Но сначала ей нужно еще кое-что сделать...
– Не снимая лифчика? – разумеется, такие вопросы может задавать только этот противный Римо.
– Лифчика? Я никогда не снимаю его при людях, мистер Уильямс! Я не эксгибиционистка. Я – сотрудник аппарата федерального правительства Соединенных Штатов Америки, и сниму лифчик только по прямому распоряжению избранного законным путем представителя американского народа!
Выпад мисс Пумбс, как ни странно, убедил Римо. Ладно – может, он и больше нее знает об убийствах и всяких таких вещах, но в конце концов, свои права есть и у нее тоже. И помогала она, надо отдать ей должное, как могла – связалась со Службой безопасности, договорилась с заместителем ее начальника о приеме, и они все втроем прибыли в Вашингтон, и сейчас собираются встретиться с этим самым заместителем и задать ему пару вопросов. Важных вопросов. Виола Пумбс уже знала, что они важные – ей заранее объяснили, что она все равно в них ничего не поймет. Это могло означать лишь две вещи: либо они не хотят говорить ей, в чем дело – либо она действительно ничего не сможет понять. Она вообще мало что понимала, но твердо знала, одно: если попросить мужчину о чем-нибудь, пока он весь дрожит от желания – он ни за что и ни в чем не откажет; зато потом, когда он удовлетворен и чувствует себя прекрасно, просить у него что-нибудь – дело гиблое.