– А почему ты так уверен, что президент непременно умрет, а, папочка?
– Разве то, что говорит трясущийся человек, не проникло в твои ослиные уши? Уже многие года люди твоей страны платят за свой страх золотом. Платят какому-то мерзавцу, в то время как последний из Мастеров Синанджу находится среди них! Но, очевидно, есть причина, чтобы платить – за пустой звук ведь никто не платит...
– Платят, и еще как, – возразил Римо. – Спроси у любого брокера на бирже недвижимости, чем они торгуют – на четверть дом, на три четверти – байки о нем...
– Однако станет ли делать это правительство, у которого сотни солдат, агентов и полицейских? Нет, если только те, кто защищает президента, не сознают в глубине души, что они не в состоянии уберечь его от опасности. И каждый доллар из этой унизительной выплаты жжет их души позором, Римо. Но они продолжают платить ему – ибо знают, что он-то как раз может выполнить свои обещания. И платят ему уже много лет. А он вдруг взял и убил того, кто доставлял ему деньги. Этого самого Балдаруна.
– Уолгрина, – поправил его Римо.
– Ну, или как там его. Он лишил его жизни. И уж наверное не потому, что желал увеличить сумму выплаты. Нет, он сделал это оттого, что собирается убить президента, и хотел показать тем, кто охраняет его, что их труд напрасен – вот как!
Через вестибюль к ним стремительно направлялась Виола Пумбс – бюст плыл перед ней, словно паруса фрегата в тумане.
– Все в порядке? – осведомилась она.
Римо молчал. Чиун сладко улыбнулся.
– Когда ты будешь рассказывать Комиссии, как умер ваш президент, не забудь сказать, что он по невежеству отказался от услуг Дома Синанджу.
– Не слушайте его, – посоветовал Римо. – На самом деле Дом Синанджу работает именно на президента. И – будьте уверены – спасет его. Я это вам гарантирую. Да, да, можете так и записать в свой блокнот: Мастер Синанджу обещает, что не даст упасть с головы президента ни единому волосу. И пишите, пожалуйста, поразборчивей. Это важно.
– До этого времени, Римо, я не подозревал, как жестока твоя душа, – произнес Чиун, опустив очи долу.
– Мне просто показалось, папочка, что ты заслуживаешь поощрения за самоотверженное намерение спасти жизнь президента.
– Ты – орудие мирового зла, – объявил Чиун.
– Наверняка, – согласился Римо. – Виола, надеюсь, вы поняли, что я сказал?
– Почти. Кстати, как пишется «самоотверженное»? И... нет ли у вас случайно карандаша?