НАДЯ. В чем дело?
МИХАИЛ. Сейчас этим же путем и твой «Россомон» полезет. Целься в шею, между шлемом и броником.
НАДЯ. Не дрейфь: у нас все мужики крупные — через мусорку не проползут.
ПРАВДОМАТКИН. Точно! Пробовали — не проходят. Один задохся. Пока его откачивали, я и прошмыгнул.
СОНЯ. Ловкий!
ПРАВДОМАТКИН. Профессия такая. Чуть-чуть развернитесь, пожалуйста!
НАДЯ. Это зачем еще?
ПРАВДОМАТКИН. Для снимка. И шире чемоданчик откройте!
Журналист расставляет всех вокруг чемоданчика.
ЭДИК. Коллега, я, как режиссер, советую вам поработать с лицами.
ПРАВДОМАТКИН. Зачем?
ЭДИК. Для экспрессии. Вообразите, у одного выражение угрюмой отваги. (Указывает на Михаила.) У другой теплится робкая надежда на посмертное счастье. (На Соню.) У третьей — сожаление о гибели подлого, но прекрасного мира. (На Надю.) Лютики и так далее.
НАДЯ. Ромашки! Ты принес мне на первое свидание ромашки. Забыл?
ЭДИК. Помню, помню…
МИХАИЛ. А у тебя самого что будет на роже написано?
ЭДИК. Я погибну, как Гамлет, с тихой улыбкой мести.
ПРАВДОМАТКИН. Ерунда! В самом начале у вас были очень хорошие лица. Такие глупые-глупые…
ЭДИК. Ну и чего же хорошего?
ПРАВДОМАТКИН. Читателю интересно только то, что глупее его самого. Встали. Последний снимочек. Это будет бомба!
МИХАИЛ. Атомная!
ПРАВДОМАТКИН. Почему — атомная?
МИХАИЛ. Потому что это — ядерный чемоданчик.
ПРАВДОМАТКИН. А сказали, в доме засели бандиты, которые ограбили банк.
МИХАИЛ. Бандиты засели в банках. Здесь ограбленные. Видишь, кнопка! Нажмешь — всему человечеству кирдык…
ПРАВДОМАТКИН (падает на колени). Боже, спасибо, услышал! Репортаж из логова ядерных террористов! Вся редакция… журналисты всего мира сдохнут от зависти!
МИХАИЛ. Это я тебе обещаю.
СОНЯ. Читатели, между прочим, тоже сдохнут.
ПРАВДОМАТКИН. Да и черт с ними! Не для них пишем.
НАДЯ. А для кого?
ПРАВДОМАТКИН. Для вечности.
ЭДИК. И вы для вечности?
МИХАИЛ. Если для вечности — тогда в самый раз. Жми! Сдохнем все вдруг.
ПРАВДОМАТКИН. Минуточку, а почему все вдруг? Вы же это не всерьез? Сколько денег запросим? Сто миллионов? По двадцатке на нос.
МИХАИЛ. Будем просить, чтобы газ в деревню к бате провели.
ПРАВДОМАТКИН. Шутите?
МИХАИЛ. Нет, всерьез.
ПРАВДОМАТКИН. Вы это понарошку… вы не нажмете кнопку?
МИХАИЛ. Нажму.
ПРАВДОМАТКИН. Мама! Не делайте этого!
МИХАИЛ. Почему? Ты же пишешь в газетенках, что мы живем на помойке, что наш мир смердит, как труп. Пусть летит к черту! На руинах, кто уцелеет, выстроит что-нибудь поприличнее… Готовы?
ВСЕ. Не надо!
МИХАИЛ. Надо!
Михаил нажимает кнопку. В чемодане мигают лампочки, раздается кряканье, как у машины со спецсигналом. Эдик, рыдая, бросается на шею Наде. Журналист падает в обморок. Соня закрывает лицо руками.