Уинстон Хоаг, как и большинство людей, которые в молодости были очень бедны, всегда боялся снова впасть в нищету. И две сотни долларов пришлись бы ему весьма кстати.
– Если вы так хотите, так и будет, – ответил он, – только мне бы хотелось знать, зачем вся эта петрушка.
– Затем, – отрезала женщина.
– Мы хотим поймать, как изменяется выражение вашего лица, когда вы начинаете распыление, – пояснил молодой человек.
– Да никак оно не меняется, сказал Хоаг.
– Ошибаетесь, – возразила женщина. – Оно должно меняться.
– Собственно говоря, мы пока и сами не знаем, – сказал мужчина. Он был одет в сандалии и шорты цвета хаки со множеством пряжек, а кроме того, имел при себе пачку стодолларовых купюр. – Вот и хотели бы выяснить.
Надпись на его старой майке призывала спасать от вымирания лесных волков. Она гласила: «Вымерший – это навсегда».
С таким подходом Уинстон Хоаг вполне мог согласиться. Ему не нравилось, когда гибли животные. Но менее всего ему хотелось бы, чтобы вымерло животное по имени Уинстон Хоаг.
И он взял две сотни долларов.
– Запомните, сказала женщина. – Мы хотим, чтобы камера у ваших ног была пущена за целых две минуты до того, как вы включите систему распыленна химикатов.
– Идет, – кивнул Хоаг.
– Как вы защищаете ваши бункеры с инсектицидами? – спросил молодой человек.
– Чего?
– Какую защиту вы используете в ваших бункерах с инсектицидами?
– Да никакой, – пожал плечами Хоаг. – Это мне нужна защита.
– А откуда вы знаете, что бункеры не раскроются преждевременно?
– Можете быть спокойны, такого не бывает.
– Позвольте, я осмотрю их, – сказала женщина.
– Да чего там смотреть, самые обычные бункеры, – удивился Хоаг.
– И все-таки мы бы хотели их осмотреть, – настаивал молодой человек.
Хоаг впустил их в самолет и подробно объяснил, что бункеры вполне надежно защищены от преждевременного раскрытия.
– Вы ж понимаете, – сказал Хоаг. – Эти инсектициды стоят денег, и с меня могут содрать по суду, если я распылю их над жильем.
– Да, – кивнула женщина. – Мы знаем, что деньги для вас значат очень много.
– Послушайте, мне очень бы пригодилась пара лишних монет, – ответил Хоаг. – Каждый зарабатывает на хлеб как умеет, но я не собираюсь браться за работенку, если ее приправляют оскорблениями.
– Разумеется, мы вас понимаем, – поспешил успокоить его молодой человек. – Мы вовсе не хотели вас оскорбить. А не могли бы вы в случае надобности как-то укрепить эти бункеры?
– Простите, сэр, не понял?
Хоаг тоже постарался быть вежливым.
– Смогли бы вы укрепить бункеры для инсектицидов, добавить крепежных скоб, что ли?