– Не знаю, что и сказать, друзья мои. Похоже, что в Международном братстве водителей побеждает новое мышление.
У Пигарелло был крайне важный вопрос.
– Мистер Джетро, а эти вот трубы, они водопроводные?
– Это водопроводные трубы, Боров, – ответил Джетро.
Пигарелло просиял.
– Вот видите, я же говорил!
На радостях он даже предложил вынести мусор, так как уборщиков, похоже, не было, а у стены кабинета мистера Джетро стояли два здоровенных мешка.
Врач внимательно смотрел на человека, который умирал на операционном столе. Хирургические лампы заливали мускулистое тело белым сиянием. Если бы кто-то посторонний увидел пациента, лежащего на столе в операционной с ее покрытыми кафелем стенами, с приготовленными хирургическими инструментами, то, несомненно, решил бы, что предстоит обыкновенная операция.
Да, непосвященный мог подумать, что находится в больнице, но доктор Джералд Брайтуэйт знал, что это не так. Он пристально наблюдал за пациентом, который, приходя время от времени в сознание, называл себя Римо.
Если бы речь шла о нормальном человеке, любой медик сказал бы, что видит типичную картину шока: неровный пульс, пониженная температура тела, прерывистое дыхание. Но пациент время от времени приходил в себя и симптомы шока исчезали, а антишоковые меры только ухудшали его состояние, подталкивая все ближе к смерти.
Доктор Брайтуэйт покачал головой. Он хотел объяснить медсестре, что происходит, – надо же хоть с кем-то поделиться по поводу происходящего в этом сумасшедшем доме, словно взятом из приключений Алисы в Зазеркалье, – но вовремя спохватился: сестра ни слова не понимала по-английски.
«Стоит ли удивляться», – подумал доктор Брайтуэйт. Это же не больница: они находились на угольной барже, стоящей на якоре в устье реки где-то в южных штатах. Именно на Юге, судя по созвездиям в ночном небе, которые он сумел разглядеть перед тем, как самолет приземлился в небольшом аэропорту, где не было ни сигнальных огней ни других самолетов. Потом вертолет доставил его на баржу. Там пробравшись между кучами наваленного на палубе угля, он оказался в импровизированной операционной. Все это должно было вызвать недоумение, если не подозрение, но когда перед тобой маячит исполнение заветной мечты, всегда спохватываешься слитком поздно.
Доктор Брайтуэйт посмотрел на медсестру – похоже, она откуда-то из Восточной Европы, судя по отдельным словам, которые ему удалось разобрать.
Пациент застонал. Брайтуэйт знаками показал сестре, что нужно ремнями пристегнуть больному руки и ноги. Ему больше не хотелось снова становиться свидетелем странных происшествий. Вчера, например, пациент упал со стола и по идее должен был разбиться. Но больной, находящийся в полубессознательном состоянии, падая, извернулся в воздухе, словно кошка, и приземлился на руки и ноги. Человек не способен на такое, ведь люди – не кошки.