Им никогда не сообщали, что означают те или иные символы, но иногда у них рождались конструктивные идеи, недоступные машине. В какие реальные действия воплощаются их мысли, они, конечно, не знали.
Смит закрыл глаза. Остается надеяться, что они придумают иное решение.
Когда Смит проснулся, серо-сине-белый залив за окном поблескивал под солнечными лучами. Восемь утра: через пару минут «отдел по решению проблем» должен представить результаты ночной работы, которые он просил доложить пораньше. Зазвонил звонок, и Смит нажал клавишу интеркома.
– Слушаю.
– Готово, сэр, – послышался голос.
– Заходите, – сказал Смит и нажал другую клавишу, бесшумно отомкнувшую замки на тяжелой дубовой двери. Дверь отворилась, и одновременно крышка стола автоматически задвинулась, скрыв под собой панель компьютера и прищемив Смиту локоть. От острой боли доктор скривился.
– Что с вами, сэр? – обеспокоенно спросил вошедший в кабинет человек, на вид лет сорока.
– Ничего, ничего. Все в порядке, – ответил Смит, безуспешно пытаясь скрыть гримасу боли. – Что там у вас?
– Сэр, основываясь на взаимоотношениях всех групп, занятых в этом контракте по продаже и закупке зерна, мы можем прогнозировать крайне тяжелые последствия.
– Понятно, – сказал Смит.
– Другого исхода быть не может, сэр. Если на рынок не будут поступать значительные партии товара из других источников, то представители слабо связанных между собой до этого продавцов зерна смогут, фигурально выражаясь, приставить пистолет к виску покупателя.
– Это окончательное решение? – спросил Смит.
– Да. Но, в принципе, с ростом цен наступит и снижение спроса, поэтому рост цен когда-нибудь прекратится. Цены перестанут расти, но будут высокими.
– А что, если продавец не захочет продавать зерно?
– Это абсурд, сэр. Он обязан захотеть, а иначе зачем захватывать рынок, ведь этого он и добивался?
– Думаю, что да. Благодарю вас.
– Рады быть полезными.
– Спасибо, вы очень помогли.
Лишь только за посетителем затворилась дверь, Смит ударил кулаком по кожаному подлокотнику кресла.
– Проклятие!
Римо позвонил в восемь пятнадцать.
– Римо? – спросил Смит.
– Нет, Чарли Чаплин, – ответил Римо.
– Я рад, что у вас хорошее настроение. Можете переходить к следующей стадии. Придется действовать по чрезвычайному плану.
– Это тот, о котором вы говорили, что он никогда не пригодится?
– Да.
– А, может, просто разбомбим к чертовой матери весь этот съезд?
– Мне не до шуток, молодой человек.
– Так вот, слушайте и введите то, что я сейчас скажу, в компьютер: я этого делать не стану! Придумайте что-нибудь другое. Или я сам придумаю.