Она закусила губу, чтобы не расплакаться.
— Я тоже.
Хотела сказать что-то еще, но в это время из дома вышел Рихард. Сумрачно глянул в их сторону, сделал над собой усилие, подошел, протянул Артуру руку.
— Как себя чувствуешь?
— Спасибо, ничего.
— Что думаешь дальше делать?
— Пока не знаю.
— Если понадобится моя помощь — не стесняйся, — искоса взглянул на Марту. Только не заставляй вытаскивать из-за решетки. Боюсь, в третий раз не получится.
— Постараюсь.
Рихард натянуто рассмеялся.
— Уж сделай нам одолжение. — И сразу же посерьезнел: — Время такое, Артур, не до шуток. — Покровительственно похлопал Бангу по руке, повернулся к Марте. — Эдгар проснулся. Ему, кажется, нездоровится.
Она зарделась, словно ее уличили в чем-то непристойном, умоляюще взглянула на Артура, повернулась и медленно побрела к дому. Наблюдавший из окна за этой сценой Озолс, рассудил по-своему:
— Не играла б ты с огнем, дочка. И себе не поможешь, и парня погубишь.
Наивный старый человек. Он и не подозревал, что они давно сами себя погубили.
Неподалеку от ледника стоял немецкий армейский грузовик. Лагерная артель грузила на него ящики с рыбой. Артур работал вместе с пленными — подносил и подавал ящики стоявшему в кузове хмурому, неприветливому детине. То ли он был зол на кого-то, то ли вообще таким уродился: детина рывком выхватывал груз и, бурча под нос ругательства, швырял ка пол кузова.
— Выше подать — руки отвалятся? — гаркнул он на щуплого паренька в грязной гимнастерке. — Я что — до земли тебе кланяться должен?
— Эй, там, разговорчики с пленными! — осадил конвоир. Приказа не знаешь?
— А тебе был приказ — на погрузку дохлятину ставить? — огрызнулся детина. — Надрывай тут пуп…
— Sprechen verboten![8] — лениво погрозил автоматом немец — он сидел в тени ледника и наигрывал на губной гармонике.
— Ферботен, все ферботен… — проворчал рабочий, пиная ящик ногой. — Как жрать, так не ферботен. Дармоеды!
Он нагнулся к подошедшему Артуру. Хотя тот держал груз высоко, детина так рванул его, что Банга не смог удержать равновесия и ящик полетел на землю. О него споткнулся один из пленных и упал со своей рыбой.
— Чертовы рохли! — неистово заорал грузчик, спрыгнув на землю. — Руки из задницы выросли? Ящики переколотите, а мне отвечать?
На скандал подоспели другие артельные, возникла толкучка. Бруно, ругаясь и орудуя кулаками, кинулся наводить порядок. И тут в сутолоке Артур неожиданно услышал над ухом хриплый, торопливый шепот хмурого детины:
— Свежей рыбы не продашь?
Банга вздрогнул, оглянулся — Бруно крутился в двух шагах — и все же Банга шепнул отзыв: