– И верно, – согласился он. – Невероятно, чтобы мы имели отношение к скандалу в Майами-Бич. Разве можно вообразить, будто доктор Смит замешан в чем-нибудь подобном?
И все засмеялись, поскольку хорошо знали, что доктор Харолд В. Смит экономит каждый пенни и не одобряет даже рискованных шуток, не говоря уже о политическом шпионаже.
А доктор Смит не обедал в тот день в столовой, и его сливовый йогурт с лимонным кремом так и остался нетронутым – на него не покусился ни один из сотрудников учреждения. Обычно нетронутый йогурт в конце дня выливали, но работникам кухни было предписано сохранять этот стакан, потому что доктор Смит съедал оставшуюся порцию на следующий день. На кухне лучше, чем где-либо еще, знали его лекции на тему: «Мотовство до нужды доведет». И часто там же, на кухне, когда поварам в очередной раз отказывали в повышении зарплаты, доктору Смиту готовили особый йогурт – сдобрив его обильным количеством плевков. В такие дни вся кухонная прислуга с ликованием наблюдала, как этот скряга Смит поедает свой обед. Если бы они знали, какими силами повелевает этот суховатый господин, то слюна засохла бы у них во рту.
Доктор Смит сегодня не обедал. Дверь его кабинета была плотно прикрыта, и секретарша получила инструкции никого не пускать. Доктор Смит ждал телефонного звонка. В данный момент ему больше ничего не оставалось делать.
Он посмотрел в окно на пролив. Пару раз он ходил там под парусом в солнечную погоду. Окна его кабинета были прозрачны только в одном направлении и со стороны пролива выглядеть как огромные зеркала. Однажды приятель спросил его, почему окна у него так блестят, и Смит ответил, что в Фолкрофте просто умеют как следует их мыть. Интересно, подумал Смит, вставят ли в окна обычные стекла новые обитатели здания, те, что придут ему на смену.
Смит тяжело вздохнул. В чем была их ошибка? Ведь в цепи их деятельности было столько пропущенных звеньев, что ни один человек не смог бы их восстановить, и вот тем не менее эти жалкие политиканы в Майами-Бич распространяются о деятельности КЮРЕ с такой легкостью, словно сообщают прогноз погоды.
Как же это произошло? Майами-Бич оказался их слабым звеном. Вот уже более двух лет КЮРЕ получала необработанные данные от агентов ФБР и ЦРУ, от следователей, занимающихся функционированием сельскохозяйственной и почтовой служб, Службы внутренних доходов и Комиссии по ценным бумагам и биржам. Все эти данные вводились в компьютер, который сопоставлял и истолковывал их, а затем обработанная информация в зашифрованном виде отправлялась в Канзас-Сити. Никто не должен был знать об этом, но непоправимое все же произошло.