Ошеломленная, я замерла и в следующее мгновение медленно подняла голову.
Пряди волос упали на лицо, мешая видеть. Разбитые губы горели, и я никак не могла сообразить, что же произошло, но, когда в голове щелкнуло, страх сковал мое тело ледяным панцирем, замораживая дыхание.
Он намотал на руку мои волосы, запрокидывая мне голову назад. Я взвизгнула, когда острая боль пронзила позвоночник.
– Это ты виновата.
Я схватилась за его руку, пытаясь приподнять голову, и огонь перекинулся на кожу головы.
– Что ты…
– Не делай вид, будто ничего не понимаешь. – Он продолжал тянуть меня за волосы, пока я не оказалась на коленях. Я перенесла вес на левую ногу, но все равно было больно. – Дебби умерла из-за тебя.
– Ты сумасшедший. – Слова слетели с моих губ, прежде чем я смогла остановиться. – Ты чертов псих. Ты убил…
Эрик отпустил меня так быстро, что я отлетела назад. И тут же занесенная рука ударила меня по лицу, и все закружилось перед глазами. Я завалилась на бок, чувствуя, как пульсирует челюсть, и казалось, будто вместо потолка надо мной нависает пол. Слезы боли наполнили глаза, пока я судорожно втягивала воздух. Лицо обожгло, когда я попыталась открыть рот. Мозг отказывался переваривать происходящее. Как я оказалась здесь после экзамена?
Должно быть, это сон.
Я оцепенела. Все слишком знакомо. И как саднит губы, и немеет кожа, и гудит в голове. Я уже была здесь, на этом полу, и голова кружилась после удара, нанесенного неожиданно и неизвестно откуда.
Я вдруг снова увидела прежнюю себя, шестнадцатилетнюю девчонку, съежившуюся на полу, дрожащую от страха перед Джереми, который заходился в истерике из-за какой-то глупости. Беспомощная. Испуганная. Запутавшаяся.
– Я не сумасшедший, и это не моя вина, что Деб умерла. – Его голос срывался от злости, острый как бритва. – Если бы ты не сказала ей ничего и не лезла не в свое собачье дело, она бы не ушла от меня.
– Что? – Кровь сочилась из уголка моего рта. Я вытерла ее трясущейся рукой и в ужасе уставилась на кровавый след, оставшийся на ладони.
И это тоже слишком хорошо знакомо.
– Это ты спросила ее о синяках! А потом это чертово воскресенье. Тебе обязательно надо было ввязаться. – Он снова шагнул ко мне. – Обязательно лезть под руку. Как будто это я виноват. Но это не я! Ты сама во всем виновата!
Ярость поднялась во мне, сметая на своем пути липкий страх, и я совершила то, чего никогда не позволяла себе с Джереми, как бы далеко он ни заходил в своей жестокости.
Я больше не жертва. Я больше никогда не буду жертвой.
– Так типично, – резко бросила я. – Ты избиваешь, а виноваты другие. Ты же, как всегда, ни при чем.