– Прекрати! – Эрик приподнял меня и со всей силой ударил головой об пол. – Прекрати, я сказал!
Тьма постепенно сгущалась перед глазами. Огненное пламя занялось глубоко в груди, быстро поднимаясь к горлу. Мне нужно чем-то дышать!
– Тереза! Детка! – крикнул Джейс, и его голос наполнил меня отчаянной решимостью. Дверь затряслась и застонала. – Давай же…
Собрав остатки сил, я кинулась на Эрика с кулаками, молотила его по груди, лицу, плечам. Я брыкалась, пытаясь сбросить его с себя, но он упорно толкал меня куда-то вниз, и я чувствовала, что проваливаюсь сквозь пол, медленно погружаясь в бездну. Я знала, что не должна сдаваться, но мои руки соскользнули и безвольно раскинулись по бокам.
Я смутно слышала какой-то треск. Наверное, так погибали мои лишенные кислорода клетки. Темные глаза Эрика вцепились в меня, и я уже знала, что это конец. Мои ресницы захлопнулись. Кажется, для меня он тоже станет последним, кого я увижу перед смертью. Но это несправедливо. Я еще даже не начала жить полной жизнью, в которой есть будущее и есть Джейс, потому что, если выживу, больше никуда его не отпущу. Не позволю ему уйти. Но… сейчас это уже не имело значения. Все звуки стихли, и в ушах лишь шумела кровь.
Сдавившие мое горло железные тиски вдруг разжались, и воздух хлынул обжигающим потоком. Мучительный хрип наполнил комнату. Что-то сломалось – хрустнуло, как старые сухие ветки, – но звуки доносились издалека, как будто с улицы.
Ладони прижались к моим щекам, а потом чьи-то руки оторвали меня от пола. Мне казалось, что голова, налитая свинцом, болтается отдельно от меня. Как будто что-то не так с шеей.
– Господи, открой глаза. Давай, детка, открой глаза. – Возникла пауза, и его большое тело содрогнулось. – Прости. Черт. Открой глаза. Пожалуйста.
Мои веки склеились намертво, но я все-таки разлепила их. И увидела перед собой серые глаза Джейса, в которых сгустились самые темные тучи.
– Наконец-то. Ты очнулась, – простонал он, крепче прижимая меня к груди. – Останься со мной. Тесс! Господи, не оставляй меня. Пожалуйста. Я…
Его губы двигались, но слова не доходили до меня, и я уже не могла держать глаза открытыми. В следующее мгновение не стало ничего, кроме бесконечно глубокой темноты.
Устойчивое пиканье мониторов медленно прорывалось сквозь слои дымки и сна, пока я не почувствовала, как моя грудь поднялась от глубокого судорожного вздоха.
– Тереза. – То, на чем я лежала, сдвинулось, опускаясь под чьей-то тяжестью. Ладонь прижалась к моей щеке, прохладная и успокаивающая. – Ты пришла в себя?