Вот что значит беда.
Первым пал один из юных вестовых, которые обеспечивали быстрый обмен сведениями между фермой Марсело, опушкой и церковью. Его отправили сообщить, что замечено какое-то движение на востоке, там, где, по словам Андре, стояли странные всадники на неведомых зверях. Он пустился в путь, как раз когда ветры налетели на холм. Остальных спасла неподвижность, а юношу на бегу подхватили щупальца бури, некоторое время раскачивали его в ледяных порывах ветра, а потом швырнули, как мешок, о твердую каменную стенку. Все видели, как упал вестовой, и двое мужчин хотели добраться до несчастного мальчика ползком, чтобы и их не унесло ветром, но судьба наконец приняла решение. Неожиданно показались вражеские всадники, окружавшие обе фермы. Вид их был страшен. Исполинские фигуры состояли из какой-то мертвенной, зловещей материи, заполнявшей уродливые человекообразные контуры, не имевшие лиц. Но кровь стыла еще и оттого, что они внезапно материализовались по всему периметру и застыли в призрачной неподвижности, словно сотканной из тишины и бешенства. Что же до их скакунов… господи, да не было никаких скакунов. Всадники оседлали пустоту, и если бы славные защитники селения хоть немного знали физику, они бы поняли, что оказались в невероятном присутствии источника антиматерии, опровергающего всю механику известного мироздания.
Погибли и другие защитники. В церкви стрелы возобновили свой изначальный ритм атак. Передышки не было, выбитые ударной волной камни разлетались во все стороны. Дождь бил наотмашь, и раненые уползали под струями воды, колючими как иглы. Троих задавило насмерть каменными плитами, выбитыми из основания колокольни, еще двое погибли от ранений копьями, которые теперь жалили с новой силой.
Пятеро мужчин, которым было поручено защищать укрывшихся в церкви, беспомощно присутствовали при разгроме, и с первыми погибшими исчезла надежда на то, что волшебной силы Марии окажется достаточно для спасения от погибели. Кюре и Леон Сора теснее сплотили ряды своей паствы, пока трое сельчан ползком направились к жертвам и попытались оказать им посильную помощь. Увы, могли они немного. Бессилие жгло им душу.
Ах это бессилие… Бесконечно слабы человеческие твари, но беспредельна и их отвага в последние часы, когда рушится все. Мы уже говорили, что снежное небо встало за полем сражения, словно выжидая на границе опушки. И это чувствовали люди в церкви, так же как те, кто защищал ферму Лоретты или ждал с Андре в лесу, потому что снежное небо в это мгновение, когда все готово было рухнуть, пробуждало в каждом человеке какую-то давнюю, затаенную мечту. И конечно, первым кинул клич воодушевления для всех сердец – Жежен. Надо сказать, что его греза, как станет ясно в дальнейшем, была, возможно, не меньше всех этих прекрасных и неуловимых мечтаний, но он и в тот день оставался самим собой – верным и насмешливым. И когда удалось справиться с оторопью при виде распоясавшегося врага, с горечью осознав его мощь и коварство, Жежен понял, что они слишком долго препираются с собственным страхом. Настал час платить за жизнь в любви и с добрым вином. К тому же ему не слишком улыбалось утонуть или быть раздавленным каменным блоком. Он был не прочь умереть достойно, как мужчина, а не ползать слизняком под облаками. А уж кто, дьявол или другая какая злокозненная сила наслала эту бурю, заботило его не больше, чем кулинарные рецепты жены. К тому же ему становилось ясно, что лучники, которые пускают подлые стрелы, стоят за горой. Он знаком подозвал Рири и Риполя и, когда они собрались возле Леона Сора, сложив ладони рупором, заорал: