Было ясно, что Аберо не собирался так легко расстаться с преимуществами, которых добился благодаря своим действиям. Теперь, когда приближалась развязка, он старался показать, что без него события развернулись бы совсем иначе. Разоблачение обличителя не должно стать заслугой генеральной дирекции или кого-либо из его коллег. Это он, Аберо, один руководил расследованием и раньше всех мобилизовал, вдохновил и организовал сотрудников администрации — одним словом, взял быка за рога. Ле Рантек злорадствовал, Бриньон, Иритьери, Вассон и Селис потирали руки, предвкушая охоту на человека, а Террен хищно улыбался, скаля свои длинные белые зубы. Когда все разошлись, я вдруг почувствовал такую усталость после тяжелой, бессонной ночи, что решил вернуться домой и немного поспать.
Я поставил будильник на шесть часов и лег.
Меня разбудил звонок. Однако это был не будильник. Звонили в дверь. Я уселся на кровати и взглянул на часы: половина четвертого. Кто бы это мог быть? Я встал, накинул халат и пошел открывать. На пороге стоял улыбающийся Сен-Раме.
— Извините меня, мсье… — пробормотал я. — Я немного вздремнул…
— Не извиняйтесь, вы правильно сделали, что легли отдохнуть, нам ведь предстоит трудная ночь; я долго не решался вас побеспокоить, но мне очень нужно было вас повидать. Я хотел поговорить с вами по поводу последних событий. Знаете, я очень ценю те разговоры, что мы ведем с вами наедине, особенно в последнее время.
— У меня такой беспорядок, может, вы присядете сюда?
Я указал ему на кресло в стиле рококо, стоявшее возле моей кровати.
— Если вы не возражаете, я хотел бы тоже ненадолго прилечь, — сказал генеральный директор, к моему удивлению. Он развязал галстук, снял башмаки и растянулся на моей кровати. А я уселся рядом — в кресло-рококо. Я никак не мог прийти в себя, глядя на этого человека, лежащего на моей кровати, человека, которого американцы называли одним из самых способных менеджеров в Европе и кому предсказывали блестящее будущее. Сен-Раме все больше возбуждал мое любопытство. Его манера держаться со мной скорее напоминала поведение друга, чем генерального директора могущественной фирмы. Интересно, знает ли он, что жена изменяет ему с Аберо? Мне все это еще казалось совершенно непонятным. А если не знает — должен ли я ему об этом сообщить? Сен-Раме долго молчал, и я не нарушал этого молчания. Полузакрыв глаза и заложив руки за голову, он, казалось, погрузился в мечты.
— Господин директор по проблемам человеческие взаимоотношений, — сказал он наконец тихим голосом, — вы знаете, каковы теперь планы руководящих сотрудников нашей фирмы?