- Мать господина Трегоуэра тоже любила гулять на болоте. Оно и понятно - ведь они такие бродяги, и вообще...
- Спасибо, миссис Пенуорти, вы свободны. - Голос Майкла за ее спиной был холоден как лед, и Сара даже не успела еще понять, что именно сказала миссис Пенуорти, а та уже чтото смущенно пробормотала и вышла.
Майкл поставил на ковер у камина, к ее ногам, табуретку, а сам сел в кресло напротив. Табуретка была круглая, с витыми ножками, и, хотя гобеленовая обивка порядком поистерлась, Сара сразу поняла, что это, наверное, дорогая вещь.
- Это матери Адама, - сказал Майкл, заметив ее взгляд. - Она частенько ею пользовалась. Она никогда не была крепкой женщиной.
- Да? - робко вставила Сара. - А... а чем она болела?
Майкл пожал плечами и откинул темноволосую голову на зеленую бархатную спинку кресла.
- По-моему, сначала у нее было малокровие, а после рождения Адама белокровие. Она умерла вскоре после моего рождения.
- Вскоре... после... - невольно повторила Сара. - Но ведь у вас были разные матери.
- Как только что докладывала миссис Пенуорти, - сухо заметил Майкл. Может, попьем чаю?
- Что? Ах да. - Сара неловко повернулась к столику. - Вам с молоком и сахаром?
- Да, пожалуйста. - Он выпрямился и сел, опустив руки между ног. - Ну как твоя нога?
- Не болит. - Сара осторожно передала ему чашку, чтобы она не стучала о блюдце. - Вряд ли это растяжение. Просто подвернула, и все.
- Вот и хорошо. - Он поднял чашку к губам и отпил глоток. - Мне бы очень не хотелось, чтобы, пока ты здесь, ты себе что-нибудь повредила.
Он опять издевался, но Сара решила не поддаваться на эту удочку. Она всерьез занялась лепешками, которые напекла миссис Пенуорти, и почувствовала, что у нее разыгрался аппетит, не то что в обед. Наверное, после прогулки, а может, от волнения? Как бы то ни было, когда Майкл отказался к ней присоединиться, она с удовольствием стала уплетать горячие лепешки с хрустящей корочкой, щедро намазывая их джемом и взбитыми сливками.
- Тебе нравится твоя комната? - нарушил паузу Майкл, и она, прежде чем ответить, вытерла о салфетку липкие пальцы.
- Да, она очень... милая, - тщательно подбирая слова, сказала она. Я даже не ожидала.
- Не ожидала? - Он нахмурился.
- Она такая... женская. - Сара покраснела. - Наверное, это комната миссис Трегоуэр?
- Которую миссис Трегоуэр ты имеешь в ВИДУ? - Он опять откинулся в кресле и не слишком спешил ей помочь, пристально глядя на нее сквозь полуопущенные темные ресницы. Сейчас, когда он был спокоен, его глаза были орехового цвета, но Сара уже знала, что, когда загораются от гнева, они напоминают расплавленное золото.