— Знаете что? Я не видела второго акта. Мы ушли. — Она повернулась к Сиднею Хальперну. — Я была со Стеном Бонди…
Сидней Хальперн кивнул, будто упоминание Стена Бонди все объясняло.
Натали снова обратилась к Ник:
— А кто играл в той сцене с пантомимой?
— Бекки Шихан, — ответила Ник.
— Бекки Шихан, — повторила за ней Натали, глубоко задумавшись. — Да, она была великолепна.
— Вы правы, — согласилась Ник. Снова наступила пауза: — Мне очень жаль, что вы не видели второго акта.
— Я не собиралась уходить, — смутилась Натали, — но… надо знать Стена Бонди.
Ник его не знала, и это отразилось на ее лице.
Стив Крукшенк издал неодобрительный звук, словно говоря Ник: «Если бы вы знали Стена Бонди, вам ничего не пришлось бы объяснять».
— Итак, — повторил Сидней Хальперн. — Вторая сцена. Хорошо?
«Все кончено».
— Конечно, — сказала Ник, перелистывая страницы сценария. — На какой это странице?..
— На восемьдесят третьей, — ответили Сидней Хальперн, Стив Крукшенк, Говард Пэнгбурн и Марвин Дейч почти одновременно. Ник отыскала нужную страницу и обнаружила, что в ее экземпляре сценария страницы перепутаны: перед восемьдесят третьей лежит восемьдесят четвертая. Так работают у Линды Блейк. Ник вырвала обе страницы, чтобы расположить их в должном порядке. Говард Пэнгбурн наблюдал за ее действиями с нескрываемым изумлением.
— Итак, — повторил Сидней Хальперн и стал описывать сцену. — Война окончена, и вы со своим поверенным только что заключили сделку…
Слово «поверенный» пробудило в душе Ник бурю чувств и непрошеных воспоминаний, но не тех, которых ждали от нее. Она отогнала от себя мысли о прошедшей ночи и попыталась сосредоточить внимание на словах режиссера.
— …И вы счастливы, действительно счастливы, впервые за много месяцев. Вы просто излучаете счастье.
Ник попыталась изобразить нечто подобное. Обычно ей это удавалось.
— Я буду читать с вами, — объявил Сидней Хальперн. — Итак, мы начинаем.
Ник не любила читать текст на пару с режиссером. Он не может оценить игру актрисы, если не отрывает глаз от сценария.
Ник приказала себе прекратить панику, вызванную тем, что она не подготовилась и не выспалась. Перед ней режиссер, получивший «Оскара». На встречу с таким человеком неподготовленными не приходят.
Все взгляды, кроме Натали Ле Винь, устремились на Ник.
«Счастье. Я излучаю счастье…»
— Готова поклясться, — читала Ник, — что передо мной старина Джефф Джонсон!
— Хилари?! — читал Сидней Хальперн, не отрывая глаз от сценария. — Боже мой, неужели это на самом деле ты?
— Конечно, я. Неужели я так сильно изменилась?