* * *
Колька помнил удивительные вечера. Он был совсем пацаненком и повадился ходить к студентам, снимавшим квартиру тремя этажами ниже. Любопытным был Колька парнем. И досужим. Лез во все щели, приставал ко всем с жизненными вопросами. Знакомился с кем ни попадя. Время трудное было. Он студентам из дому то яиц притащит, то картошки, то сала. А те принимали Колькины подношения с охотой и разрешали приходить, когда вздумается. Легко было со студентами. Легко и свободно. И разговоры их, иногда понятные, а иногда непонятные, Колька слушал с удовольствием. Тоже все о жизни студенты говорили. О девчонках, о знакомствах, о преподавателях. О музыке. Причем долго и обстоятельно, произнося названия музыкальных альбомов английской скороговоркой, от чего Колька испытывал к таким знатокам еще большее уважение. Шутили студенты много, даже ржали как ненормальные. Спорили. Дружили. Любили. Иногда они просто говорили; кто-то рядом перебирал струны гитары, девчонки подливали парням чай и кормили с ложечек тортом; мягкий желтоватый свет бра скользил по всей компании, никого не выделяя, словно они все были из одного материала — надежного, здорового, молодого, складного материала, над которым время не властно. И эти вечера, когда он, никем, казалось, не замечаемый и тихо счастливый от того, что его приняли в такую взрослую компанию, сидел в уголке кресла, запомнились ему, как никакие другие в его жизни. Он мечтал быть таким же — находчивым, веселым, самостоятельным. Мать, догадавшись, куда пропадают продукты, буквально с боем добытые в огромных очередях, тут же к студентам дорогу заказала. Но поздно, семена вольной вольницы посеялись в душе Кольки. Парни прекрасно обходились без пап и мам в большом городе. Делали, что хотели и когда хотели. А еще у студентов Колька увидел компьютер. И услышал новые слова, которые понимали только избранные: макрос, операционная система, ассемблер, инсталляция, винчестер, ОЗУ. С тех пор и повелось. Матери Колька покоя уже не давал, прося купить ему компьютер. Узнав цены на эту новую игрушку, Валентина с ужасом отмахнулась: «Машина столько стоит! И не думай даже!». Но Захаров-старший все же купил сыну вожделенную ЕСку. С того и пошло — поехало. Новая игрушка захватила внимание Кольки. Школьные предметы и раньше не очень-то его увлекали, а теперь и подавно. Падежи существительных и страдания Наташи Ростовой совсем не трогали его душу и разум, погруженный теперь в проблемы килобайт, программ, процессоров и частот. У него появился новый круг знакомых, которые с легкостью понимали специфический язык компьютерщиков и могли обсуждать различные темы, связанные с компьютерами. Невидимые, скрытые под таинственными кличками-«логинами», неслышные и недоступные для прямого контакта, они сами себе казались дерзкими, умными, отважными, хитрыми, изобретательными и вообще очень хорошими ребятами. Они бесстрашно грозили господину Касперскому